Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

Афродита заглянет тайком,

      В Колхиду, любуясь драконом, руном.

      За этой вещицей сюда устремясь,

      И хан иноземный, и царь наш, и князь,

      Могли б о подарке чудесном мечтать,

      Да только руна никому не видать.

      6.

      Лишь дерзкий юнец с Афродитой своей

      Собрал аргонавтов, идет все быстрей,

      Спокойно взирает во мгле Посейдон,

      На эту забаву грядущих времен.

      Он все позволял Афродите своей,

      Язон покорил все просторы морей.

      И бродит устало Медея без сна,

      И грустною думой томится она.

      Волшебнице небо покорно и лес,

      Но грозное море – шкатулка чудес.

      Раскрыть – и появятся чудища вновь,

      Ей море подарит Язона любовь.

      Она на скале в это утро была,

      А даль так туманна, душа так светла.

      7.

      Но хмурился Гелиос в небе в тот час,

      – Несет Афродита погибель для нас.

      – Да разве же Ээта юнец устрашит?

      – Любого сразит он, лишенный души.

      Его ослепило однажды руно,

      И всех он погубит, мальчишка шальной.

      И снова умчался в туман Посейдон,

      Немного виновен и вечно влюблен.

      От всех Афродиту готов защищать,

      Во мгле на Язона он сморит опять.

      – Ну что же красавец, могуч и силен,

      Но звезд не хватает на небе Язон,

      Медее бы лучше сгодился жених, —

      Властитель морей загрустил лишь на миг.

      8.

      Как царский дворец и огромен, и нем.

      – Зачем ты явился, Язон, о, зачем,

      – Подарит мне власть золотое руно, —

      Твердил он, от страсти немой и хмельной.

      Да только губительна голая страсть,

      Она безрассудна, как дикая власть.

      И грозно шипит золотистый дракон.

      Но воины снова спешат за руном.

      И вот пред царем он стоит в тишине:

      – Но если явился сегодня ко мне,

      То должен ты поле вспахать, а потом

      Взрастить, и сразишься с незримым полком,

      А после невесту себе раздобыть,

      Чтоб в мире безжалостном гордо царить.

      9.

      И лишь усмехнулся суровый Ээт,

      – Быть может, отступишь? Язон ему:– Нет,

      Я столько прошел, и теперь отступать?

      И поле он начал уже засевать

      Зубами драконов отчаян и нем.

      Измаялся бедный царевич совсем.

      И молча взирала из башни Медея,

      От страсти нахлынувшей вдруг холодея.

      Забыла про дом и не помнит отца,

      С Язоном остаться решит до конца.

      Богиня исполнит наказы царя,

      Старается Ээт испытать его зря.

      Беда угрожает герою, как встарь.

      Он должен погибнуть, коварен наш царь

      10.

      Но кто б с золотым вдруг расстался руном,

      Гуляет Язон там от страсти хмельной,

      Сама Афродита Медеею вдруг

      Предстала, дракон засыпает от рук,

      От ласк ее нежных, навеки пленен,

      В объятьях