Точка невозврата. Часть 2. Алексей Яшин

ведет – не понятно, но в соседнюю комнату точно попасть можно. Только там вода плещется, надо глянуть, насколько глубоко. Игореша, есть желание нырнуть, разведать обстановочку?

      – Мусин, ты что, совсем дебил?! Ты даже не знаешь глубоко ли там и что там вообще за жидкость. А если это кислота какая-нибудь! – женщина запустила в мужа одну из футболок, которая, не долетев, упала прямо в грязную шевелящуюся кляксу огуречного рассола. – Сынок, не слушай папу, он у нас сейчас сам туда полезет. Должен же он, в конце концов, хоть что-нибудь полезное сделать.

      – Добрая ты, Ника, до дрожи. Я предлагаю Игорьку вниз лезть, потому что, если что, смогу его вытащить. А меня кто вытащит? Вы-то с ним однозначно не сможете!

      – Мусин, ты всегда выкручивался, это единственный твой талант. Выкрутишься и сейчас, – Вероника принялась засовывать в сумку вытащенную одежду, бормоча вполголоса какие-то ругательства, – и поторопись, а то здесь, если честно, становится мерзко и неуютно.

      – Ты считаешь, в остальных местах лучше? – Павел сменил позу и отряхнул грязные ладони.

      – Сомневаюсь, но отсюда выбираться нужно срочно! Самим! Боюсь, службу спасения мы тут точно не дождемся.

      – Значит, мне туда лезть? Без всяких вариантов? – луч от телефонного фонарика ударил в лицо Вероники. – Лезть? В эту темноту! В этот мрак! В это наследие тоталитарного режима! В эту полную неизвестности пустоту! В эта… В это…

      – Что, дорогой, словарный запас закончился?! – женщина медленно отвернула голову от света. – А я говорила тебе, прочти хоть несколько книг, глядишь, и люди к тебе потянутся.

      – Ага, конечно! Видел я этих «умников», что с книгами не расстаются. До сих пор ходят в польских джинсах времен перестройки и дальше Парка культуры никуда в своей жизни не выезжают. Сидят на лавочках, о поэзии рассуждают за бутылкой кефира.

      – Мусин, я тебе не про это. Ладно, о чем это я… Все, проехали… – Вероника застегнула на сумке молнию и с заметным усилием поднялась на ноги. Конечности немного затекли от не совсем удобного сидения, хотя непрекращающаяся дрожь немного бодрила мышцы. – Если что, тут для всех есть сменная одежда, жаль только – обуви нет. Предлагаю сейчас ее не трогать, переоденемся, когда выберемся отсюда.

      – А ты, однако, оптимистка, – сидя на полу, Павел отдирал растрескавшиеся и довольно трухлявые доски, про себя поражаясь, как легко они освобождаются от оков длинных и ржавых гвоздей, – я бы не был так уверен.

      – Я верю в тебя, мой герой. А еще я верю в то, что это ты втянул нас в эту хрень, тебе нас и вытаскивать, – Мусин не мог видеть выражение лица жены, однако тон, каким были произнесены эти слова, не подразумевал никакого юмора и компромисса. Мужчина поднял взгляд наверх и какое-то время отрешенно смотрел на растрескавшийся потолок, ни на что другое не обращая внимания. Упавший на лоб кусочек штукатурки словно вывел