Соблазненная дьяволом. Тереза Медейрос

не хочу, чтобы внучатый племянник принимал участие в моих сражениях. Я не боюсь такого дерзкого щенка, как ты, Джейми Синклер, – заворчал граф, проходя мимо племянника и потрясая сжатым костлявым кулаком. – Делай что хочешь, я тебя не боюсь!

      – О! А я пришел не за тобой, старикашка! – Ленивая улыбка коснулась губ незнакомца, и он, достав из-за пояса килта блестящий черный пистолет, указал им на белоснежный лиф свадебного платья Эммы. – Я пришел за твоей невестой.

      Глава 2

      Эмма пристально всматривалась в холодные зеленые глаза незнакомца поверх дула пистолета, и в ее голову вдруг пришла мысль, что, оказывается, существует кое-что похуже брака с трясущимся стариком. Густые темные ресницы, обрамляющие эти глаза, ничуть не скрывали невысказанной угрозы, блиставшей в их глубине.

      При виде пистолета, направленного на грудь Эммы, ее мать прикрыла рукой рот, чтобы заглушить вырвавшийся крик. Элберта и Эдвина уцепились друг за друга, на одинаковых шляпках дрожали букетики шелковых фиалок, а голубые глаза расширились от ужаса. Эрнестина судорожно искала в сумочке нюхательную соль.

      Отец Эммы вскочил на ноги, но так и не сделал ни одного шага. Казалось, что какая-то сила, более мощная, чем самозабвенная любовь к дочери, пригвоздила его к месту.

      – Послушайте, – рявкнул он, уперев руки в спинку передней скамьи, – что вы этим хотите сказать, черт возьми?

      Священник отступил к алтарю, умышленно отдаляясь от Эммы, граф опустил сжатый кулак и медленно, еле волоча ноги отодвинулся назад. Теперь между сердцем Эммы и заряженным пистолетом не осталось никакой преграды. Судя по выжидающей тишине, повисшей среди гостей церемонии, Эмма с Синклером, видимо, превратились в двух главных героев. Эмма подумала, что ей надо как-то отреагировать на происходящее. Наверно, она должна упасть в обморок, разразиться слезами или хорошенько умолять незнакомца сохранить ей жизнь.

      Она понимала, что скорее всего именно этого от нее ждут все присутствующие. И это придало ей мужества подавить собственный пробуждавшийся страх, встать прямо и, вздернув подбородок, с дерзким блеском в глазах встретить безжалостный взгляд незнакомца. Она изо всех сил вонзила ногти в букет, чтобы скрыть отчаянную дрожь в руках, выжимая из хрупких цветов слабый запах вереска. На какую-то неуловимую долю секунды в холодных зеленых глазах незнакомца промелькнуло не то удивление, не то восхищение.

      Йен Хепберн с горящими презрением глазами прошагал мимо деда и на безопасном расстоянии остановился перед всадником.

      – Значит, теперь ты опустился до осквернения церкви и угроз застрелить беспомощную безоружную женщину. Думаю, что ничего другого ожидать от такого ублюдка, как ты, Син, не стоит, – добавил он, прошипев его уменьшительное имя так, словно это было самое мерзкое словечко.

      Синклер бросил короткий взгляд на Йена:

      – В таком случае ты не должен быть разочарован, а, друг?

      – Я тебе не друг! – выкрикнул Йен.

      – Не друг, – тихо