Соблазненная дьяволом. Тереза Медейрос

его одобрительной улыбке Эмма на мгновение увидела другого человека: моложе, с ясными глазами и твердой рукой, дыхание которого пахло мятой, а не спиртом. Сейчас он подхватит ее и посадит на плечи для головокружительной прогулки верхом, а она будет чувствовать себя королевой всех окрестностей, а не просто чумазой малышкой с ободранными коленками и беззубой улыбкой.

      А еще в глазах отца она увидела то, чего не видела уже очень давно. Надежду.

      Эмма, расправив плечи, повернулась к жениху. И пусть присутствующие на церемонии думают что хотят, но она не станет плакать или падать в обморок. Она всегда гордилась тем, что сделана из твердого теста. И если она должна выйти замуж за этого графа, чтобы обеспечить будущее своей семьи, она сделает это. И будет стараться стать лучшей женой и графиней, какую только могут купить его богатство и титул.

      Эмма открыла рот, приготовившись обещать любить, почитать и слушаться графа в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит их, когда за ее спиной вдруг распахнулись створки тяжелых, окованных железом дубовых дверей, впуская поток холодного воздуха и дюжину вооруженных людей.

      Церковь наполнилась хором испуганных криков и визгов. Вооруженные люди рассыпались между скамеек, на небритых лицах застыла мрачная решительность, а нацеленные пистолеты были готовы подавить любой признак сопротивления.

      И только Эмма не почувствовала никакого страха. Наоборот, в своем сердце она ощутила необыкновенный прилив надежды.

      Когда первоначальная паника и крики немного улеглись, на главный проход церкви смело шагнул Йен Хепберн, оказавшись между угрожающими дулами пистолетов незваных гостей и своим двоюродным дедушкой.

      – Что все это значит? – крикнул он, и его голос многократным эхом отразился от сводчатого потолка. – У вас что, нет уважения к дому лорда?

      – А что это за лорд? – ответил ему низкий голос с сильным шотландским акцентом, от которого по спине Эммы пробежала невольная дрожь. – Тот, кто своими собственными руками создал эти горы? Или тот, кто считает, что родился с правом управлять ими?

      Эмма судорожно вздохнула, когда обладатель этого сильного голоса въехал в церковь на большой черной лошади. Разнесся нарастающий гул голосов, гости отпрянули назад к скамейкам, в их пристальных взглядах в равной степени отражался и страх, и восхищение. Странно, но взгляд Эммы был прикован не к великолепному животному с роскошной черной гривой, а к человеку, сидевшему верхом на лошади.

      Загорелое лицо обрамляли густые пряди черных волос, являя собой поразительный контраст с холодными зелеными глазами. Несмотря на холодный день, на нем был только черно-зеленый шерстяной килт, сапоги на шнуровке и жилет из потертой коричневой кожи, выставлявший на обозрение его широкую гладкую грудь. Этот человек обращался с лошадью так, словно родился в седле. Его мощные плечи и мускулистые руки не выдавали никакого напряжения, когда он направил лошадь прямо по центральному проходу, заставив Йена отступить назад, иначе