Эффект безмолвия. Андрей Викторович Дробот

хмуро предупредил Лизадков…

      Но о главной игре Алика никто не знал.

      ***

      Говоря об итогах выборов, необходимо отметить безоговорочную победу Матушки над силами коалиции Хамовского и один веселый случай, произошедший, когда Понченко, также направленный Хамовским на выборы, на записи своего выступления, устал выговаривать слова и, кинув бумаги в телекамеру, нервно вскрикнул в адрес телезрителей:

      – Да пошли вы все на йух, что бы я тут перед вами распинался! У меня и так хорошая должность!..

      ПРЯМОЙ ЭФИР

      «Вой – признак либо внутренней пустоты, либо опасности».

      Слившись с тишиной кабинета, Алик вновь и вновь повторял вступление к прямому эфиру, в котором ему впервые предстояло исполнить роль ведущего. Он бросил

      взгляд на часы – Хамовский ожидался меньше, чем через тридцать минут.

      – Уважаемые телезрители, сегодня в прямом эфире нашей телерадиокомпании,… – произнес он в который раз, глядя в экран, расположенного впереди него телевизора, как в объектив телекамеры.

      Неспособность творить речь в ходе выступления угнетала Алика. Он заучивал написанное, как школьники заучивают стихотворения, но волнение опустошало его память, истребляя самые привычные логические связи речи и даже слова, словно бы лангольеры Стивена Кинга переквалифицировались из пожирателей прошлого в пожирателей мыслимого. Плюс к тому, Алика преследовало сомнение в высказанных фразах, мешая составлению окончательного текста.

      «Почему телезрители уважаемые? Ты всех уважаешь? Просто «телезрители» – сухо. Может просто – здравствуйте?» – спорил он сам с собой …

      Вопросы к прямому эфиру были прочитаны и структурированы, но Алик продолжал переставлять их, выстраивая композицию, которой предстояло быть разрезанной звонками телезрителей.

      – У нас звонок в студию,… – недопроизнес он с приглашающей к диалогу интонацией, как настойчивый стук в дверь прервал тренировку.

      «Хамовский», – подумал Алик, но не успел он сказать: «Входите…» – как дверь открылась и в кабинет деловым непререкаемым шагом прошла Валер.

      – У меня серьезный разговор, не терпящий отлагательства, – сказала она безаппеляционно.

      – Татьяна, не сейчас, у меня прямой эфир, – попросил Алик.

      – Ничего страшного, я постараюсь быть краткой, – не уважила Валер, присаживаясь на диван.

      – Татьяна, ты мне сильно мешаешь, – начал сердиться Алик.

      – Мне надо по работе! – возмутилась Валер.

      – Татьяна, встань и выйди за дверь! – повысил голос Алик, чувствуя нарастающий холодок гнева.

      – Почему вы повышаете на меня голос?! – грозно упрекнула Валер, но не двинулась с места.

      – Татьяна, встань и выйди! – еще громче сказал Алик, не замечая, как гнев исказил его лицо.

      – Да как вы смеете! – вскрикнула Валер и выскочила из кабинета, звучно захлопнув за собой дверь…

      «Успокойся, успокойся…», – мысленно зашептал Алик, стараясь внутренней силой