Пустышка. Александр Рей

же. Скорее не обращали внимание. Будто перед ними самый обычный ребёнок. Потом следует уточнение, что окружающие о нём постоянно «забывали»… словно на Даниле надета шапка невидимка… Другие детки играют спокойно, а он сидит себе тихонечко в сторонке, книжки читает.

      – Получается, что никто над ним не издевался?

      – Абсолютно! Словно и нет его вовсе! Но ладно дети… оказывается, и воспитатели, собираясь на прогулку, могли взять всех, а его забыть.

      – Лев Серафимович, странно это… казалось бы, он наоборот должен глаза мозолить, а тут такое.

      – В школе всё повторилось… Мать рассказывает, что когда учительница вызывала Милеева к доске, одноклассникам будто каждый раз заново приходилось вспоминать о его существовании. Причём бьюсь об заклад, если не список учеников, сама бы хрен вспомнила ученика Даниила Милеева.

      – А с учёбой у него как?

      – Судя по вопросу, ты уже сама обо всём догадалась?

      – Просто предположила.

      – Даниил отвечал всегда безукоризненно, идеально, точно… Любые знания ему давались необычайно легко, особенно точные науки. Но наибольший интерес он всегда проявлял к гуманитарным: психология, философия, история религий, литература, искусство, теория музыки, иностранные языки – их он изучал особенно рьяно.

      – Откуда в школе философия и история религий?

      – А он с третьего класса на домашнем обучении.

      – Что-то случилось?

      – Написано, что просто пришёл однажды из школы, сказав, что хочет учиться дома.

      – И всё?! А мать?

      – А что мать? Ей только в радость, что сын будет сидеть дома – волнений меньше. Вот она и добилась того, о чём он просил.

      – Так Милеев что, дома постоянно сидел?

      – Постой… так… здесь об этом ничего не говорится. Дальше следует описание, какой он хороший и добрый мальчик…

      – А институт? А профессия?

      – Не-а! Видимо, Даниил для матери вроде домашнего питомца… Как раз в самом конце она просит не брать его в ряды российской армии… Говорит, что ему туда нельзя. Всё, теперь понятно – десять к одному, что парень притворяется чтобы откосить. Обычный маменькин сыночек.

      – Только я не понимаю, как он вообще до комиссии с альбинизмом добрался?

      – Я же уже говорил, что обычных для больных ГКА проблем у парня нет – зрение в норме, здоровье отменное… что ещё для армии надо? Поэтому-то на призывной комиссии и не могли сообразить, годен он или нет… Ну ладно, давай приступим. Надь, позови, пожалуйста, Милеева из коридора.

      – Здравствуйте, Даниил Юрьевич.

      – Здравствуйте.

      – Меня зовут Лев Серафимович Исаков. Сегодня мы немножечко с вами поговорим, хорошо?

      – Да, пожалуйста.

      – Вот и славно. Только если вы не против, пока будем беседовать, заодно и работу вашего мозга исследуем… Нет-нет, не пугайтесь! Просто на вас будет надета специальная, вполне модная, с электродами шапочка. Пока будем разговор разговаривать, Надежда Сергеевна… вон, мышкой в углу притаилась…

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте.