Сектант. Константин Костинов

надо нам монахов, ня надо нам попов!»

      Громкий хор вразнобой подхватил: «Мы на небо залезем, разгоним всех богов!»

      Те самые парни, что так неприязненно смотрели на Сергея, теперь орали болотными лягушками дурацкие лозунги. Чего это они?

      Отец Афанасий зажмурился навстречу солнцу и, улыбаясь, начал спуск со ступеней. Сергей шел рядом, не зная, то ли поддержать священника за руку (все-таки старенький), то ли не надо (все-таки шагает он довольно лихо для столетнего).

      Спустившись, священник двинулся на замолкшую толпу. Парни медленно, нехотя, но расступались. Тут один из них, тот самый рыжий главарь, выскочил наперерез батюшке и заорал чуть не в лицо:

      – Бога нет!.

      Отец Афанасий остановился и оглядел его с веселым интересом натуралиста, нашедшего в болотной жиже неизвестную, возможно, ядовитую, но занимательную тварь.

      Комсомольцы, что ли? Кажется, в двадцатые годы они так себя вели. Священников оскорбляли, церкви взрывали, иконы жгли… Или нет?..

      Главаря, видимо, спокойствие священника бесило, но сделать что-то серьезное он, похоже, побаивался. Оглядев свою молчаливую банду, Рыжий еще раз рявкнул:

      – Бога нет!

      Братва поддержала почин невразумительным гулом, но продолжать не стала.

      – Я вам батюшку обяжать! – погрозил палкой проходивший неподалеку мужик.

      Толпа слегка сдулась. Видимо, их выступления взрослыми не поощрялись, можно было и той же палкой по хребтине огрести.

      Рыжий, поняв, что концерт провалился, плюнул под ноги батюшке и прошипел:

      – Когда ты уже сдохнешь, старый хрен?

      Батюшка беззаботно прищурился:

      – Каждый уходит к Богу в свой черед. Вот ты, например… – Конец трости указал на грудь главаря. – И двадцати лет не проживешь. Убьют тебя нехристи.

      Рыжий вздрогнул и попятился.

      – А меня? – высунулся из-за плеча главаря губастый парень с наглой мордой.

      – И тебя, – безмятежно проговорил священник, – вот он убьет.

      Трость опять указала на рыжего.

      Сергей машинально подсчитал: через двадцать лет – сорок пятый год. Не прожить эти двадцать лет, значит, где-то сорок третий – сорок четвертый. Ну да, немцы и убьют. Только зачем он своего дружка будет убивать? Непонятно…

      Трость священника описала круг, как бы примериваясь, на кого еще послать мрачное пророчество. Парни отступали от нее, как от ядовитой змеи, круг расширялся. Наконец молодые люди не выдержали и начали расходиться. Последним остался стоять Рыжий, побледнел, на носу проступили веснушки.

      – Посмотрим… – пробубнил он, резко развернулся и пошел прочь.

      Батюшка преспокойно двинулся дальше. Сергей поплелся за ним.

      Понятно, почему мужики за батюшку не заступились. Его, пожалуй, обидишь… Интересно, он просто пугал или правда будущее может предсказать? Случись такое раньше, Сергей только посмеялся бы, но сейчас, после попадания в прошлое, поверишь и в летающие тарелки, и в черта лысого с рогами… Одно дело, когда ты провалился в прошлое