Сектант. Константин Костинов

«возвращать», иначе запрут в дурку. А какие здесь психушки, бог его знает. Может, хуже тюряги. Еще вариант – иностранец. Опять мимо. Большевики всех иностранцев считали шпионами. И опять-таки наткнешься на земляка, а ведь из всех иностранных языков знаю один английский, и тот на уровне «Ландон из зэ кэпитэл оф Грэйт Бритн». Так, что еще? Кто не может знать ничего из происходящего вокруг? Ну кроме пришельца из будущего? Ха, пришелец с другой планеты! Нет, тоже не вариант. Инопланетяне еще не в моде, и, значит, снова дурка. Тогда кто? Тот, кто просидел всю жизнь взаперти? Зэк? А где тюрьма находилась, какие порядки в здешних тюрягах? Мимо. Отшельник? Всю жизнь в келье… Опять, где келья, какие знаешь молитвы? Мимо. Плюс еще нужна личина, вроде бы всем известная, чтобы не возникало вопроса: «А это кто?» Иначе представишься престидижитатором и замучаешься объяснять, чем ты занимался. Плюс (желательно) образ должен вызывать жалость, но не презрение. Русские люди (крестьяне в особенности) хорошо относятся к несчастным и убогим и с удовольствием помогут. Так, что мы имеем с гуся в остатке?

      Человек, всю жизнь проведший взаперти не по своей воле (чтобы жальче было), понятия не имеющий, где находилось место заточения… Кто это? Зэк с амнезией. Уже было. Не подходит. Так, думаем… Человек провел всю жизнь взаперти… Значит, с самого детства… Значит, не по своей воле… Похищенный ребенок! Так-так-так… уже что-то вырисовывается… Похищенный кем? Цыгане? Не пойдет, они все время кочуют, что я, до двадцати пяти лет с ними тусовался? Тогда кем? Кто еще крадет детей? Извращенцы? НЕТ! Жертвой извращенцев я даже представлять себя не хочу! Ну кто, кто еще? И не просто похитили, воспитали в своем духе, с мечом научили обращаться… Кто же это такие? Стоп-стоп-стоп… Ух ты, придумал! Секта!

      Идеально! Все секты никто не знает, тем более они скрываются. Значит, можно придумать какую-то новую, совсем уже тайную, никто и не заподозрит неладное. Держат своих членов в секретном месте, значит, где оно находилось, сказать не могу. Так, держали взаперти – ничего из происходящего не знаю. Так, учили обращаться с мечом, молитвам не учили… Ну вот такая странная секта. Так, украли в детстве… нет, продали родители (так жалостнее)… никуда не выпускали, поили наркотиками… Жалость хлещет через край, все плачут! Идеально!

      Так Сергей из менеджера по продажам и члена «Вьюги лезвий» превратился в жертву неизвестных сектантов.

* * *

      Дорога за время, пока Сергей рассказывал свою историю ошалевшему Кузьмичу, раздвоилась, и теперь колеса телеги мешали грязь в узком коридоре из кустов, смыкавшихся над головой. Сергей, сначала мучительно подбиравший слова, в конце концов разошелся (уж в чем в чем, а в умении плести всякую чушь люди XXI века равных себе в истории не знают), да так, что приходилось иногда притормаживать самого себя.

      Секта, в которую его продали родители, бедные крестьяне (Сергей четко помнил, что рано или поздно придется столкнуться с большевиками и крестьянская родословная будет лучше, чем графская в иных фантроманах),