Новые сказки не нашего времени. Елена Александровна Чечёткина

что с моими двумя предшественниками: если мозг не слишком повреждён, перепрограммируют. Если ось Первого Закона нарушена необратимо – уничтожат. Для меня, как для личности, разницы нет. Просто… Кто будет помнить Дэна и других стриков, если сотрут мою память?

      – Ну, это мы ещё посмотрим, – после долгого молчания сказал доктор, когда они, сделав полный круг, подходили к корпусам клиники. – Вот что, Руп. Чувствую, завтра предстоит долгий разговор. Я буду вести запись – в моём кабинете всё предусмотрено. В подходящий момент, когда мне понадобится их полная откровенность, я попрошу тебя выйти из кабинета и ждать в своей комнате. Не волнуйся – ты всё услышишь и увидишь позже, в записи. И не бойся – я тебя не отдам.

      На следующий день прибыла целая делегация: Джей, Вик, и еще двое. Мужчина назвался координатором проекта, а женщина представилась как доктор Феддинг, робопсихолог.

      – То, что я наблюдал у Рупа – это классический пост-травматический синдром, – бодро начал Молэй. – Я часто сталкивался с ПТС у молодых здоровых людей, в частности, у своих ординаторов после первой смерти их пациента. У моих ЛУЧШИХ ординаторов. Именно в такой ситуации оказался вчера Руперт, и я рад, что он отреагировал как будущий хороший врач. Кстати, ПТС хорошо поддаётся психотерапии.

      – И вы применяли психотерапию к роботу, доктор? – ядовито осведомился координатор.

      – Конечно, – спокойно ответил Молэй. – Удивительно адаптивная психика: одного сеанса оказалось достаточно, чтобы снять основные симптомы, в частности, грубое нарушение координации, которое я вчера описал по телефону. Вы сами можете видеть прогресс (Руп, пройдись, пожалуйста, по комнате). Психически сейчас он в пределах нормы. Думаю, через неделю и неврологические симптомы ПТС исчезнут полностью.

      – Боюсь, доктор, вы всё же недооцениваете разницу между роботом, даже человекообразным, и человеком. Вы не возражаете, если наш робопсихолог осмотрит Руперта? – спросил координатор.

      – Разумеется! Буду только рад, коллега, – Молэй поклонился в сторону молчаливо сидящей женщины с сединой в коротких волосах. – Надеюсь, мы поддержим профессиональные контакты и в будущем. Руперт, – обратился он к роботу, – проводи, пожалуйста, доктора Феддинг в свою комнату. После осмотра оставайся там; я сам к тебе зайду, когда совещание кончится.

      Вечером, в конце психотерапевтической прогулки по парку доктор Молэй говорил Руперту: «Я с удовольствием читаю твой дневник – ты хорошо пишешь. А ты не думал записывать истории жизни, которые рассказывают тебе пациенты? Некоторые захотят писать сами, некоторые не смогут, и ты им поможешь. История жизни осмысляется, приобретает цельность, сохраняется. Этот метод называется мемуаро-терапией. Можно с их согласия помещать записанные и отредактированные истории в интернет, на сайт нашей клиники. Я уверен, что активное осмысление и, так сказать, «вечная память» в сети снизит страх напрасно прожитой жизни, страх забвения, страх смерти. Следовательно, и твоё напряжение после смерти человека, о котором ты заботился, тоже