Чужое проклятие. Татьяна Устименко

во имя Господа!

      Анна приблизилась к источнику звука и с любопытством заглянула в распахнутые настежь двери. Изнутри вышеозначенное помещение больше всего напоминало гараж, коим, вероятно, и являлось. Первым, что увидела княжна, стали мужские ноги в кожаных штанах и мощных берцах на тракторной подошве, принадлежащие расположившемуся на полу индивиду, а сразу же за ними начинался мотоцикл, укрепленный на раме из стальных труб. Наличие остальной части тела теоретически предполагалось где-то дальше, по ту сторону конструкции, если, конечно, ей не демонстрируют расчлененку. Цирк, да и только!

      – Что случилось, уважаемый? – поинтересовалась княжна, ощущая, как начинает выправляться ее порядком подпорченное настроение.

      – Ключ на шестнадцать, живее! – глухо послышалось с той стороны мотоцикла. – Содом и Гоморра на мою голову!

      Анна, порывшись в ящике с инструментами, вложила искомый предмет в появившуюся из-под мотоцикла руку. Попутно она подметила, что кисть руки облачена в перчатку без пальцев, а запястье щетинится шипастыми кожаными браслетами. И это раритетное чудо повстречалось ей на задворках церкви? Расскажи кому – ни за что не поверят! Кстати, интересно, а на каком топливе ездит его мотоцикл? На бензине? Исключено! Двигатели внутреннего сгорания давно вышли из употребления… Анна изумленно хмыкнула. Градус настроения княжны неуклонно полз вверх.

      Получив испрошенный гаечный ключ, рука исчезла под мотоциклом. Послышалось восторженное ругательство, и обладатель берцев вылез из-под средства передвижения целиком. Девушка наконец смогла разглядеть данного индивидуума во всей его красе. Перед ней предстал высокий жилистый мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Волосы, несомненно, весьма длинные, были убраны под застиранный линялый платок неопределенного цвета. Лицо, в общем-то приятное, хоть и прилично заросшее щетиной, слегка портил длинный белый шрам, пересекавший бровь и скулу. Глаза у странного типа были черные, как уголь: зрачок почти невозможно отличить от радужки. Незнакомец напомнил Анне кота.

      «Эдакого тощего черного дворового бойцовского кота! – подумала про себя княжна. – Не боящегося ни Бога, ни черта, ни чертовой тещи».

      Дальше – и того хлеще, ибо наряд этого человека находился в вопиющем беспорядке. Рукава заляпанной машинным маслом сутаны подвернуты до локтей, а сама сутана, надетая на голое тело, распахнута на груди, которую затейливой вязью украшала странная надпись: «Если есть стадо – есть пастух, если есть тело, должен быть дух». Завершающим штрихом облика стал крупный медный крест на шнурке, свободно болтающийся на шее своего владельца.

      – Спасибо, крошка, ты меня спасла, – хрипловато сообщил данный субъект. Он вытер руки полотняным лоскутом и, зашвырнув его в дальний угол, продолжил: – Ты ведь наша новая ведьма, правильно?

      – А что случилось со старой? – с суеверным ужасом полюбопытствовала Анна.

      – Да ничего. Ты у нас первая и единственная. Как тебя зовут, детка?

      Чародейка