Добро пожаловать в обезьянник. Курт Воннегут

объятия? – предположила Кэтрин.

      – Может, и думал.

      – Прости, что не оправдала ожиданий.

      – Я нисколько не расстроен, – сказал Ньют. – Я не рассчитывал на это. Мне хорошо даже просто гулять с тобой.

      Кэтрин снова остановилась.

      – Ты ведь знаешь, что будет дальше?

      – Не-а, – ответил Ньют.

      – Мы пожмем друг другу руки, попрощаемся и расстанемся друзьями, – сказала Кэтрин. – Вот что будет дальше.

      Ньют кивнул:

      – Хорошо. Вспоминай обо мне иногда. Вспоминай, как я тебя любил.

      Сама того не желая, Кэтрин расплакалась. Она повернулась спиной к Ньюту и вгляделась в бесконечную колоннаду леса.

      – Что это значит?

      – Это значит, что я очень злюсь! – воскликнула Кэтрин и стиснула кулаки. – Ты не имел права…

      – Я должен был убедиться.

      – Если б я тебя любила, ты бы сразу об этом узнал!

      – Правда?

      – Ну да. – Кэтрин повернулась к нему. Щеки у нее изрядно покраснели. – Ты бы узнал.

      – Как?

      – Ты бы увидел… Женщины не умеют скрывать чувства.

      Ньют пригляделся к Кэтрин. Она с ужасом осознала, что сказала истинную правду: женщины не умеют скрывать любовь.

      Ее-то Ньют и увидел.

      А увидев, сделал то единственное, что мог и должен был: поцеловал Кэтрин.

      – Это черт знает что такое! – воскликнула она, когда он выпустил ее из объятий.

      – Правда?

      – Напрасно ты это сделал!

      – Тебе не понравилось?

      – А ты чего ждал… дикой, безудержной страсти?

      – Повторяю: я никогда не знал и по-прежнему не знаю, что будет дальше.

      – Мы попрощаемся, и все.

      Он немного нахмурился.

      – Хорошо.

      Кэтрин произнесла еще одну речь:

      – Я не жалею, что мы поцеловались. Это было очень приятно и мило. Нам давно стоило это сделать, ведь мы были так близки. Я всегда буду помнить тебя, Ньют. Желаю тебе удачи и счастья.

      – И тебе того же.

      – Спасибо.

      – Тридцать дней, – сказал Ньют.

      – Что?

      – Тридцать дней мне придется провести в военной тюрьме за этот поцелуй.

      – Это… это ужасно, но я не просила тебя уходить в самоволку!

      – Знаю.

      – За такие глупые выходки звание Героев точно не присуждают.

      – Наверно, здорово быть героем. Генри Стюарт Чейзенс – герой?

      – Мог бы им стать, если бы такой шанс представился. – Кэтрин с тревогой заметила, что они двинулись дальше. Ньют, похоже, благополучно забыл о прощании.

      – Ты вправду его любишь?

      – Конечно! – с жаром ответила она. – Иначе бы я не стала за него выходить!

      – И что в нем хорошего?

      – Да сколько можно! – вскричала Кэтрин, снова остановившись. – Ты вообще представляешь, как мне обидно это слышать? В Генри много, много, очень много хорошего! И наверняка также много-много плохого. Но это совершенно тебя не касается. Я люблю Генри и не подумаю вас сравнивать!

      – Прости.

      – Я серьезно!

      Ньют