Легенда Португалии. Наталия Полянская

говорит?

      – Вась, наверное, как наш – куда поворачивать, – сообразила Люся.

      – Хорошо, – одобрил зять. – Это правильно.

      Машина вынырнула из многоэтажной парковки, плавно вписалась в поворот (Ильясов мысленно похвалил и «катафалк», и собственные водительские навыки, с июня не востребованные) и выкатилась на гладкое шоссе с чистой, яркой разметкой. Движение оказалось интенсивным, однако не настолько, чтобы пугаться. Это вам не Париж, где водители устраивают гонки без правил. Вежливые португальцы, завидев номера арендованной машины, и пропускали, и давали перестроиться, и даже не гудели сердито – видимо, никуда не торопились. По бокам шоссе что-то цвело и наверняка пахло. Женя опустил стекло наполовину, чтобы почувствовать ветер незнакомой дороги. Ветер незнакомой дороги! – как звучит, а пахнет еще лучше. Если воздух может пахнуть солнцем, это именно такой случай.

      – Васенька, смотри, какая машина за нами едет!

      – Это «КамАЗ», – авторитетно высказался зять.

      – Да никакой не «КамАЗ», разве они тут есть?

      – Они есть везде!

      Софи с любопытством глянула назад и попросила:

      – Пока мы едем, Эжен, расскажи мне, кто твои родственники, чем занимаются. Нам ведь нужно познакомиться, а мы совсем друг друга не знаем.

      Женя глубоко вздохнул.

      – Люсь, что мне рассказать о тебе Софи? Рассказать, как тыквы воровали?

      – Ой, не надо! – ахнула Люся. – Женька, не смей!

      – Давай-давай, Женюр! – захохотал Вася. – Про тыквы!

      Софи вежливо улыбалась, ничего не понимая.

      – Люся не хочет, чтобы я рассказывал, как мы с ней в детстве воровали… тыквы. – Он не сразу вспомнил, как будет «тыква» по-французски, но вспомнил и порадовался: все-таки языковая практика идет на пользу. – Мы гостили у друзей родителей в деревне, а на соседнем участке жила противная… гм… старуха. Она гоняла детей, но, как водится, малина у нее была самая сладкая в округе.

      – Же-ень! – жалобно проблеяла Люся, до которой дошло, что братец сдает ее с потрохами.

      Ильясов бессердечно продолжал:

      – Конечно, нам хотелось этой малины, а старуха не позволяла ее рвать. А еще у нее на огороде были тыквы. И вот однажды Люсиль сказала мне: «Дорогой мой брат Женя! Давай жестоко отомстим старухе! Мы украдем самую большую тыкву, и злая женщина будет громко плакать!» И кстати, тыква там такая имелась, наверное, с полметра в диаметре.

      – Вася, он рассказывает! Стыдно ведь!

      – А так тебе и надо, – ответил ей Женя по-русски и дальше говорил для Софи: – Вечером, пока родители сидели на террасе и пили чай, мы отправились воровать самую большую тыкву. Было очень темно, мы залезли на огород и пробирались ощупью.

      – А фонари? – уточнила Софи.

      – Это у вас везде фонари горят, даже на затерянном в лесах участке, – объяснил Женя, – а у нас национальный спорт – лампочки камнями разбивать… Словом, темно было кошмарно. Люсиль мне говорит: «Эжен, ты смотри, чтобы старуха не подкралась, а я буду воровать