Настоящая фантастика – 2012 (сборник). Алексей Бессонов

на это внимания, кроме Коренева. Он незаметно оглянулся и посмотрел на то место, где должны были сидеть Доминик Стогов и его подручный, мрачный калека с обрубком вместо правой руки.

      Гамаки были пусты.

      Коренев извинился перед собеседником, поднялся и поспешно направился к туалету. По дороге он на всякий случай продолжал высматривать Доминика, но безуспешно. Разговоры начали стихать. Коренев, зажимая рукой нос, ворвался в туалет и закрыл дверь. В салоне упало что-то тяжелое и раздались первые крики. Дверь не пропускала воздух. Туалет являлся последним убежищем на случай разгерметизации салона.

      И, что немаловажно, он имел отдельный выход в систему вентиляции и никак не был связан с циркуляцией воздуха в салоне.

      А по салону сейчас медленно полз газ, не имевший ни цвета, ни запаха. Коренев был уверен, что это тот же самый газ, благодаря которому отсек Вануату был очищен от мятежников.

      В конце концов, патент на эту формулу принадлежал Кореневу целиком, чего нельзя было сказать об инграйю.

      А совсем недалеко – по космическим меркам – от забившегося в туалет Коренева Кумар Вашья продолжал в наступившей тишине:

      Кто скрутил и для чего

      Нервы сердца твоего?

      Чьею страшною рукой

      Ты был выкован – такой?

      Чей был молот, цепи чьи,

      Чтоб скрепить мечты твои?

      Кто взметнул твой быстрый взмах,

      Ухватил смертельный страх?

      Вашья, последний человек, который отвечал за обучение и культуру отсека Палау, оказался талантливым декламатором. Роберт почувствовал странное волнение, по коже поползли мурашки. Словно тигр и правда был здесь.

      Он был не здесь, но рядом. По космическим меркам.

      Дверь в рубку пилотов открылась. Оттуда появились Доминик и Эйс Штильнахт.

      – Ты считай тела справа от прохода, а я – слева, – сказал Доминик. – Всего их должно быть двадцать четыре.

      – Я помню, – сказал Эйс.

      Они двинулись мимо гамаков, в которых лежали скрюченные мертвецы с вывалившимися, почерневшими языками и выпученными глазами. Доминик увидел, что место Коренева пусто. Стогов окинул взглядом салон, задумчиво посмотрел на дверь туалета. Над ней горел красный огонек – «занято». Доминик выругался, перепрыгнул через кого-то из членов Ареопага, в предсмертных судорогах упавшего со стула и перегородившего собой весь проход, и направился к двери туалета. Подергал ручку. Доминик вытащил из кармана пистолет и прострелил замок. От неожиданного грохота Эйс даже присел. Доминик толкнул дверь.

      Туалет был небольшим. Пуля, разбившая замок, угодила в бедро стоявшему за дверью Кореневу. Бедро Куратора раскрылось подобно чудовищному алому цветку; из раны торчала толстая белая кость, обломки и желтые кишки. Кровь толстым ручейком сбегала по штанине Коренева.

      – Ты… – прохрипел бледный Коренев, и кровь запенилась у него на губах. – Ты обещал!

      Он пошатнулся и упал бы, но в туалете не хватило для этого места. Коренев тяжело уперся в стену.

      – Когда мы с Ансоном сидели на Обшивке, под