Экипаж колесницы. Сергей Дубянский

к нему.

      Надюша резко встала и схватив со стола сигареты, вышла.

      – Жень, что с ней? – искренне удивилась Оля, но он не стал ничего объяснять – ему просто стало жалко именинницу; жалко по-человечески, как ту Таню в аэропорту, и он молча вышел.

      Надюша сидела на подоконнике, где только что сидели они со Славкой, и часто затягивалась, выпуская дым на улицу. Услышав шаги, она обернулась.

      – Тебе чего надо?

      – Ничего, – Женя улыбнулся, – покурить вышел. Знаешь, людям резко хочется курить в трех случаях: когда надо красиво свалить, когда абсолютно не фига делать и когда хотят подумать.

      – Как я понимаю, тебе не фига делать.

      – Нет, я хочу подумать.

      – Ну, думай, – она отвернулась.

      – Надюш, – осторожно, словно боясь вспугнуть, он взял ее руку. Девушка не обернулась, и он продолжал разговаривать с ее затылком, – и чего ты этим добьешься? Олька – твоя подруга, и ты не хуже меня знаешь, что ей всегда надо быть первой. Она ж дура, и не понимает, что иногда выходит по-свински. Она пожалеет потом, но, будь уверена, она живет только минутой.

      – А мне что с того? – Надюша повернулась так резко, что Женя даже отпрянул, – мне надоело, понимаешь? Думаешь, мне одеть нечего? Но я ж с работы, а если заезжать переодеваться, так я и к десяти не добралась бы… Лучше б в кабак пошла, чем опять нервы портить!

      – Знаешь что? – заговорщицки прошептал Женя. Надюша, похоже, выговорилась и только вопросительно вскинула голову, – праздник у кого сегодня – у тебя. Кому ты делаешь хуже – думаешь, ей? Себе! Оно тебе надо?

      – Ну и типа бог послал, – наконец улыбнувшись, Надюша соскочила с подоконника, – ты ж мертвую уговоришь, – она сжала Женину руку, – идем. Ох, и напьюсь сейчас!..

      Они так и вошли, держась за руки, как дети на прогулке.

      – Открывайте пузыри! – Надюша плюхнулась на диван, утаскивая с собой Женю.

      – Тут уж шашлык остыл, – сообщил Слава жалобно.

      – Надо было сначала пить, а потом демонстрировать моды, – съязвил Женя, но Надюша положила руку ему на колено.

      – Хорош! Сам сказал – проехали, – она прислонилась головой к Жениному плечу – волосы ее ничем не пахли; то есть совсем ничем!

      – Давайте за эту парочку, – Слава наполнил рюмки, – а что? Они классно смотрятся.

      Женя увидел, что губы именинницы согнулись в улыбку, но глаза остались абсолютно бесстрастными.

      Больше тостов никто не произносил; беседа перекинулась на «тряпки», на гастроли какого-то француза, на предстоящие отпуска. Все эти темы Женю не привлекали, поэтому он молчал, ощущая себя эдаким запасным игроком, наблюдающим матч со скамейки, и готовым в любой момент выйти на поле, если потребуется. Однако пока в этом не было необходимости.

      – По-моему, пора настроить музыку, – Слава поднялся.

      – Да! – Надюша тоже вскочила, оставив недокуренную сигарету, – я танцевать хочу! Что там у тебя – Антонов? Давай! – она заняла позицию посреди комнаты.

      Игла зашипела, и Надюшины руки резко согнулись,