Экипаж колесницы. Сергей Дубянский

не увидел на тропинке Юру; он зачем-то свернул в сторону, раздвинул ногой заросли американских кленов.

      – Бог ты мой! Ты-то сам хоть знаешь, что у тебя тут смородина растет?

      – Не знаю и не тянет, – Женя вылез из машины, – руки у меня под другое заточены, – он внимательно посмотрел на свои ладони, словно пытаясь разобраться в линиях судьбы, но не ничего внятного прочесть не смог, – в Красноярске эти руки заработали «штуку» за два месяца, а ты говоришь, смородина.

      – В этом ты везучий, зараза!.. – Юра восхищенно покачал головой, – а я из Армении. Пусковой корпус. Во всех постановлениях армянского ЦК фигурирует; проверяющих больше, чем рабочих. В общем, пришлось попотеть, и все бесплатно, что самое противное…

      Делясь впечатлениями, они двинулись вглубь сада.

      – Мох! – Юра наклонился, – все, саду кранты! А яблони хорошие; тут порядок навести, такие урожаи собирать можно!..

      – Зачем? – Женя недоуменно остановился, – по осени и так от гнилья ступить некуда.

      – На вино б перегонял! Ты на каком заводе работаешь? Давно б заказал ребятам маленький ручной пресс, вывезти через проходную я б помог, и все дела.

      – Оно мне надо? – Женя не мог вникнуть в суть претензий.

      – Да уж, с такими жизненными позициями коммунизм мы не построим, – Юра вздохнул, и Женя расхохотался от души.

      – Ты собрался коммунизм строить? Пока меня не было, тут что, партсобрание прошло? Еще лапша с ушей не обсыпалась?

      В коммунизм Юра тоже не особо верил, поэтому, чтоб не выглядеть глупо, решил не доказывать недоказуемое.

      – Галку б мою сюда запустить, – сказал он мечтательно, – ты б видел, что она у тещи в деревне наворотила!

      – Ну, так сдай ее мне в аренду – она у тебя очень ничего.

      – Дурак ты, Жень, – Юра покачал головой, – давай, покажешься шефу, а потом займемся культурной программой. На твоей поедем или на моей?

      – Конечно, на моей, – Женя улыбнулся, пренебрежительно глядя на белый бок старенькой «копейки», видневшейся в распахнутую настежь калитку.

* * *

      Отдел пуско-наладки занимал всего одну комнатку в шестнадцать метров; на ней висела табличка «начальник», и, кроме самого Федора Николаевича Зеленева, там еще сидела Нина – экономист тире секретарь и далее по нисходящей до «принеси – подай – пошла вон». Старый начальник – Борис Макарович Кутепов, какое-то время даже спал с ней, но потом она вышла замуж, а сам Кутепов умер. Зато с новым начальником общий язык Женя нашел быстро – это был абсолютно другой человек, и если иногда делиться с ним леваком, то можно было «ходить в шоколаде» и творить, что угодно.

      Неофициально к отделу относились еще часть широкого темного коридора, именуемая «курилкой», и отгороженная от нее, кладовка с запчастями. Впрочем, курилка, как правило, пустовала – отработав месяц на выезде, наладчики сразу уходили в отгулы, иначе изголодавшиеся жены давно ударились бы во все тяжкие, дети перестали узнавать отцов, обветшали квартиры, поржавели машины и заросли