Моя дорогая служанка. Марина Серова

взорвался Евгений, забыв, что мы договорились перейти на «ты». – С друзьями я был, с институтскими друзьями, понятно?! Все! Больше ничего не скажу! Надоело! Менты… Пардон, полицейские лезли со своими дурацкими вопросами, теперь еще одна выискалась! Что вы вообще понимаете? Почему вы все ее осуждаете? «Шалава, дрянь, мерзавка…» Она нормальная была, ясно вам?! И ничего из дома не воровала!

      – А ты откуда это знаешь? – тут же ухватилась я за последнее его высказывание. – Твоя мама и бабушка, например, считают иначе.

      – Да они ее просто не знают!

      – Но ведь и вещи, и деньги действительно пропадали у вас из дома?

      – А кто сказал, что их брала Карина? Кто?! Да она честнее всех, между прочим! Она здесь вкалывала по десять часов, каждый день у плиты стояла, со шваброй по дому бегала, вылизывала тут все – полы, сантехнику, а мама, знаете, сколько ей платила? Копейки! Так нечестно. Потом еще и воровкой ее объявила…

      – А кто же тогда брал украшения, как, по-твоему?

      – Не знаю! Я что, караулил их? Да у мамы их столько… полная шкатулка! Три цепочки, десять колец, шесть пар сережек, браслеты там… не знаю сколько… Зачем одному человеку такое количество побрякушек, вот скажи мне!

      – Евгений, а тебе не кажется, что человек вправе покупать себе столько вещей, сколько сочтет нужным. Твоя мама не украла эти кольца и цепочки, а купила на честно заработанные деньги. Ты согласен? Много их или мало – не нам с тобой судить.

      – Да, а Карина тоже вкалывала не меньше мамы, но получала копейки и ничего не могла себе купить: ни колец, ни браслетов, – пылко сказал юноша.

      – А твоя мама сказала мне, что, когда Карина уходила от вас, вещей у нее было намного больше, чем когда она приходила. Значит, и она заработала себе за это время кое-что.

      Я выжидательно смотрела на молодого человека. Он молчал, и на лице его было написано недовольство.

      – Так, значит, в тот день ты у нее не был, – подытожила я. – Хорошо, я это проверю…

      – А ты еще и проверять будешь мои слова?

      – А как же! А может, ты мне врешь? И если врешь, значит, тебе есть что скрывать, – многозначительно закончила я.

      – Да проверяй!

      – Обязательно проверю. Кстати, в какой группе ты учишься?

      Он посмотрел на меня недовольно.

      – В хорошей группе, – усмехнулся он.

      – Ну, в хорошей так в хорошей, – спокойно согласилась я и встала: – Пора мне: дела…

      Я вышла из комнаты и заглянула на кухню. Графиня сидела за столом, раскладывая пасьянс.

      – Серафима Аркадьевна, я с вашим внуком поговорила, – сказала я, – и мне пора. Спасибо за кофе, думаю, мы с вами еще увидимся.

      – Маргарита звонила только что. Сказала, что подъехать не может, будет только вечером, после восьми.

      – Ну, вечером так вечером. Я ей позвоню.

      Графиня пошла провожать меня в прихожую.

      – Татьяна, а вы точно сможете помочь Виталию? – спросила она, наблюдая, как я обуваю кроссовки.

      – Смогу, несмотря на то что некоторые не хотят посодействовать мне в этом. – Я многозначительно посмотрела на дверь комнаты ее внука.

      – Что?