Непокорная. Во власти мага. Евгения Александровна Александрова

див спутанные кудри. Ирта растерянно опустила кувшин с водой для умывания на стол.

      Залаяли громко и заливисто чужие псы, перебивая ржание лошадей и топот копыт.

      Великие Духи, надо было уходить! На что она надеялась?! Что не тронут после того, как два дня назад похитили отца?! Ждала вестей, ждала подмоги, думала, придут на защиту из деревень. Вот и дождалась…

      Чужаки продолжали окружать дом.

      – Ключа нет, госпожа, он внизу, – взволнованно отозвалась Ирта.

      Ясмин на мгновение замерла, глубоко дыша и пристально глядя в темные, широко распахнутые глаза служанки. Смуглые пальцы сминали края юбки, а глаза то и дело метались с госпожи на окно, за которым всё громче шумели мужчины.

      Их было много. Достаточно, чтобы запросто подавить сопротивление, ворваться в дом и…

      – …там она, – донеслось обрывочное со двора. – Осталась токмо дочка его. Вон, в окошке мелькает!..

      Ясмин пригвоздила взглядом служанку, которая, не сдержав любопытства, подбежала вплотную к окну и задела ставни. Сама же Ясмин прижалась к затворенной двери спиной и лихорадочно соображала, что можно сделать.

      Что? Она не успеет бежать – судя по шуму, поместье обошли со всех сторон. Ещё бы, завидный трофей: плантация тростника Джосси – крупнейшая на всём острове, пусть и со своими трудностями. Наивно было полагать, что захватившие власть маги оставят в стороне такой кусок. Они колдуны, а не глупцы. Сколь бы ни было у них магических сил, но влияние не построишь на одном страхе, нужны деньги.

      Сопротивление явно продержалось недолго: разве десятку слуг выстоять против обученных воинов! Воинов и наверняка кого-то из магов, Ао бы их побрал.

      Ясмин привыкла жить среди духов Леса и мудрых богов, дарующих жизнь и смерть, и верила колдуньям и шаманам, способным видеть и чувствовать больше других. И так было всегда! Но никто из них не причинял вред людям – Великие Духи жестоко наказывают не чтящих древние законы. И подумать, чтобы захватывать чужие земли с помощью силы магии!.. Просто немыслимо…

      – Госпожа, идут сюда!

      Бешено заколотилось сердце. Ясмин вжалась в дерево всей спиной, чувствуя, как грубая поверхность царапает кожу. Еще прохладный с утра воздух забирался под ночное платье, щекотал кожу и босые ступни.

      – Тащи сюда сундук и держи со мной, – бросила Ясмин, откидывая с лица пряди.

      Ирта послушно приволокла тяжелый сундук. Вдвоем они подтащили его к двери в упор и прижались к ней спинами. Немного продержаться, потянуть время. Вдруг что-то придумается.

      Сначала раздался громкий стук, но после дверь попросту начали выламывать. Ясмин всей спиной чувствовала, как с размаху бьют по дереву чем-то жёстким. Толчок, еще толчок. И рывок – их жалкие попытки сопротивления смели грубой силой. Дверь распахнули, отодвинув сундук, и вломились в комнату.

      Толстые руки грубо обхватили Ясмин за талию. Она пыталась отбиться, вырывалась, но тщетно: куда ей бороться с этим мужланом Хельми, который вечность отпахал на здешних плантациях!

      – Ну-ну, – ржал Хельми, – сильно-то не брыкайся, чай, не лошадь. Новый хозяин сказал вниз, значит – вниз.

      Быстро подсуетился, сволочь!

      Он почти волоком стащил Ясмин с лестницы, не считаясь с её кружевным подолом, который цеплялся за ступени и поручни. А рабочий будто не чувствовал ни ударов кулаками по спине, ни впившихся в кожу ногтей. Доковылял, покачиваясь, до гостиной и лихо поставил Ясмин прямо на ковер.

      Ясмин яростно отдернула задравшееся платье и подняла глаза.

      Вокруг еще творилась суматоха, кто-то из слуг сопротивлялся захватчикам, но стало ясно, что положение паршивое. В дом входили солдаты, позади них показались смущенные лица бывших слуг. Предатели!

      – Вот и наша хозяйка, господин… – подтолкнул ее вперед мерзавец Хельми.

      Ясмина рывком скинула его руку с плеча и сама повернулась к чужакам.

      Прямо перед ней остановился статный и высокий мужчина, чуть младше ее отца, лет сорока. Непривычно узкие штаны, заправленные в сапоги, обтягивали ноги, поверх белой рубахи был накинут расстегнутый дорогой камзол – чужаку явно не по нраву царящий на улице зной.

      Ясмин собиралась высказать всю свою злость, но вместо этого вдруг поправила растрепанные кудри под слишком любопытным взгляд незнакомца. Рассердившись на собственную реакцию, Ясмин холодно спросила:

      – С кем имею честь разговаривать?

      Она постаралась не обращать внимание на то, что осталась совсем одна против стольких врагов: даже беднягу Ирту быстро оттеснили прочь. И что стоит перед чужаками в ночном платье на голое тело, позволяя пялиться на себя, точно на рабыню на продаже. Она негодующе прижала локти к телу и будто от озноба коснулась ладонями ключиц.

      При звуках её голоса черные брови мужчины сошлись на переносице, а в странных зеленых с золотым ободком глазах мелькнул смех. Он улыбнулся, и ямочки проступили на твёрдом подбородке.

      – Моё имя Вальдер ди Арстон, – по-северному скупо прозвучал его