Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2. Александр Солженицын

же стройку, её надо было объявить только срочной. Потому что ничего не срочного в те годы в нашей стране не делалось. Если б она была не срочной – никто бы не поверил в её жизненную важность, – а даже заключённые, умирая под опрокинутой тачкой, должны были верить в эту важность. Если б она была не срочной – то они б не умирали и не расчищали бы площадки для нового общества.

      «Канал должен быть построен в короткий срок и стоить дёшево! – таково указание товарища Сталина!» (А кто жил тогда – тот помнит, что значит – Указание Товарища Сталина!) Двадцать месяцев! – вот сколько отпустил Великий Вождь своим преступникам и на канал, и на исправление: с сентября 1931 по апрель 1933. Даже двух полных лет он дать им не мог – так торопился. Панамский канал длиною 80 км строился 28 лет, Суэцкий длиной в 160 км – 10 лет, Беломорско-Балтийский в 227 км – меньше 2 лет, не хотите? Скального грунта вынуть два с половиной миллиона кубометров, всего земляных работ – 21 миллион кубометров. Да загромождённость местности валунами. Да болота. Семь шлюзов «Повенчанской лестницы», двенадцать шлюзов на спуске к Белому морю. 15 плотин, 12 водоспусков, 49 дамб, 33 канала. Бетонных работ – 390 тысяч кубометров, ряжевых – 921 тысяча[68]. И – «это не Днепрострой, которому дали долгий срок и валюту. Беломорстрой поручен ОГПУ, и ни копейки валюты!»

      Вот теперь всё более и более нам яснеет замысел: значит, так нужен этот канал Сталину и стране, что – ни копейки валюты. Пусть единовременно работает у вас сто тысяч заключённых – какой капитал ещё ценней? И в двадцать месяцев отдайте канал! ни дня отсрочки.

      Вот тут и рассвирепеешь на инженеров-вредителей. Инженеры говорят: будем делать бетонные сооружения. Отвечают чекисты: некогда. Инженеры говорят: нужно много железа. Чекисты: замените деревом! Инженеры говорят: нужны тракторы, краны, строительные машины! Чекисты: ничего этого не будет, ни копейки валюты, делайте всё руками!

      Книга называет это: «дерзкая чекистская формулировка технического задания»[69]. То есть рапопортовский косинус… (Кстати, в разных тиражах «Беломора» этот косинус – разный.)

      Так торопимся, что для северного этого проекта привозим ташкентцев, гидротехников и ирригаторов Средней Азии (как раз удачно их посадили). Из них создаётся на Фуркасовском переулке (позади Большой Лубянки) Особое (опять «особое», любимое слово!) конструкторское бюро[70]. (Впрочем, чекист Иванченко спрашивает инженера Журина: «А зачем проектировать, когда есть проект Волго-Дона? По нему и стройте».)

      Так торопимся, что они начинают делать проект ещё прежде изысканий на местности! Само собой, мчим в Карелию изыскательные партии. Ни один конструктор не имеет права выйти за пределы бюро, ни тем более в Карелию (бдительность). Поэтому идёт облёт телеграммами: а какая там отметка? а какой там грунт?

      Так торопимся, что эшелоны зэков прибывают и прибывают на будущую трассу, а там ещё нет ни бараков, ни снабжения, ни инструментов, ни точного

68

Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР. (Москва, Кремль, 2 августа 1933.) // Беломорско-Балтийский Канал, с. 401.

69

Беломорско-Балтийский Канал, с. 82.

70

Таким образом – одна из самых ранних шарашек, Райских островов. Тут же называют и ещё подобную: ОКБ на Ижорском заводе, где сконструировали первый знаменитый блюминг.