Похитители серебра. Игорь Добрычев

другими «фичами», снимая подряд, всё что ни попадя. Ник выудил видеокамеру, соскрёб жевательную резинку с края подноса и залепил ею тёмно-красный диод, чтобы тот не привлекал излишнего внимания, раздражённо моргая при съёмке. Он приноровил видеокамеру на коленках так, чтобы на дисплейчике изобразился его импозантный сосед и включил запись.

      С тем, что было у него на подносе замысловатый господин тоже обошёлся очень необычно. Сначала освободил от бумаги гамбургер и стал, словно горячую лепёшку прямо из духовки, перекидывать его из руки в руку. С каждым разом тот подлетал всё выше и выше, и, казалось, вот-вот распадётся на части, которыми ловкач продолжит жонглировать. Но бутерброд держался, как склеенный. Закончив проверку лётных качеств, испытатель бросил гамбургер на поднос и потерял к нему всякий интерес. Зато взялся за мороженое. Весь поднос был уставлен стаканчиками с самыми большими порциями. Их было не меньше десятка. Каждый из них двуликий бородач опрокидывал в широко раскрытый рот, шумно высасывал содержимое без остатка, словно шведский пылесос «Электролюкс» для влажной уборки, а потом переворачивал и расплющивал, пришлёпывая широкой ладонью к столешнице. Один за другим на всю площадь раздавались трескучие хлопки, похожие на гангстерскую перестрелку.

      Ник засёк время: на поглощение одной порции уходило не больше семи-восьми секунд. Через полторы минуты все было кончено. Груда смятой одноразовой посуды и громкая отрыжка увенчали трапезу милейшего джентльмена.

      Снова затихли на скамейках встрепенувшиеся старушки; самые смышлёные, быстро схватывающие малыши за попытку повторить дурной фокус получили по рукам; полицейский пёс подумал было предпринять попытку выгнать на выстрелы засевшего в участке надпоручика, но вспомнив, чем закончилась его последнее выступление, смиренно опустил голову между лап и продолжил печальное наблюдение за путешествием заблудившегося жучка.

      Сосед Ника невозмутимо осмотрел насторожённо переглядывающихся посетителей «Макдональдса» и откуда-то из глубин подкладки кожаного жилета вытащил огромную курительную трубку. Такую можно было носить через плечо, как винтовку.

      Ник отважно решил не упускать представившейся возможности хоть чем-то досадить невеже.

      – Извините, но здесь курить нельзя! Даже на террасе … И даже на всей площади! – сказал он вежливо.

      С недавнего времени действовал запрет мэрии на это занятие во всей центральной части городка.

      – А я вообще не курю, – ответил бесцеремонный господин, протянул руку и, полуобернувшись, больно припечатал трубкой Ника по темени, чтобы показать, что в ней нет табака.

      Ник хотел было выразить гневное возмущение – это уж было чересчур, но передумал, – на лице обидчика вдруг проявилось страшное волнение. Он мгновенно забыл о Нике и быстренько сполз с сидения на пол так, что над хлипким столиком осталась только лысая бородатая голова с невероятно зелёными глазами.

      Ник