Дыхание земли. Роксана Гедеон

роз… Уж таков этот граф д'Артуа – Дон Жуан, виконт де Вальмонi,[Герой романа Шодерло де Лакло «Опасные связи», искушенный, жестокий, неотразимый развратникii.] больше всего влюбленный в новизну, разнообразие.

      – Ну, моя прелесть? Что за грустные мысли в такой час?

            Я уже не удивлялась его способности безошибочно угадывать мое настроение. Видя, как я доверчиво прильнула к нему, он пока не спешил, слегка касаясь губами моего уха, завитка волос, виска, где нежно голубела жилка… Я тяжело вздохнула, твердо решив не думать о плохом, и улыбнулась, поднимая на принца глаза…

            Потом начались ласки. Везде, ничего не пропуская. Моя кожа теплела под его ласками так сладко, так многообещающе. Я с детства любила свое тело. Знала все секреты, все самые чувствительные места кожи, красоту которой ценила, не стыдясь этого самолюбования. А этот мужчина каким-то чудесным образом знал меня так же хорошо, как я сама, а может быть, и лучше.

            Его губы прильнули к нежному алому соску правой груди, который напрягался под этим прикосновением от прилива горячей крови. Я подалась назад, откинулась на спину, ощутив на бедре то самое, могучее, налитое необыкновенной мощью.

      Его пальцы были повсюду – на груди, бедрах, проникали в самое глубокое место между ногами, и от этого меня бросило в жар. У нас обоих кровь застучала в висках. Доселе я лишь понимала и молчала, но теперь, когда напряглись груди и лоно стало горячим, как пламя, мои пальцы погрузились в волосы Шарля, в беспамятстве я прижала его голову к груди, вскрикивая и задыхаясь под его ласками. Бедра выгнулись, томно задвигались. Я бы не могла этого сказать, но ясно чувствовала, что вместо пальца, который нежно возбуждал мое лоно, я бы предпочла кое-что другое, то горячее и сильное, что уже несколько раз с невероятным волнением чувствовала на своем теле. Я ответила на действия Шарля так страстно, что он понял меня.

            Я сама развела ноги, чуть вздрагивающие от ожидания, и его сильные бедра легко улеглись между ними. Горячее дыхание коснулось моего лица; он, припав к моей груди, почему-то медлил, и тогда, содрогнувшись от сладкой истомы, я сама подалась ему навстречу.

            Слияние было более длинным, чем в первый раз, но таким же бурным, со вздохами и вскриками. От одного оргазма меня словно океанской волной несло к другому, все получалось так легко, страстно, слаженно, Шарль был так умел и отзывчив, что, преисполненная благодарности к нему, радости и восторга, я прошептала, пребывая на вершине блаженства:

      – Я люблю вас! Честное слово, люблю!

            Он был неутомим. После четырех пленительных и неистовых соитий, после многократно пережитых мною невыносимых сладостных мук и высшего наслаждения, я изнемогла раньше, чем он. Мы не оставляли друг друга ни на минуту. Он шептал мне ласковые слова, говорил самые бесстыдные, но лестные вещи, и я, сначала краснея и только слушая, потом легко избавлялась от оков ложной стыдливости, совсем неуместной в эти минуты, и отвечала ему тем же, сама себе удивляясь. Этот человек был способен, казалось, добраться до самых моих глубин, открыть