Дыхание земли. Роксана Гедеон

вам сам.

            Сообразительность быстро вернулась ко мне. Я наконец-то поняла истинную роль, которую исполняет отец Медар в здешних лесах. Встречается с принцем, привозит от него письма, находится в курсе всех новостей…

      – Вы доверенное лицо его высочества, не так ли, святой отец?

      – К чему отрицать то, что вы сами поняли, мадам?

      – Но почему вы не признавались так долго? Разве вы не знали…

            Я хотела спросить: «Разве вы не знали, что связывало меня с принцем?», но осеклась, не зная, прилично ли говорить о таком с духовным лицом, и поэтому выразилась иначе:

      – Разве вы не знали, кто отец моего сына?

            Отец Медар усмехнулся уголками рта.

      – Признаюсь, еще несколько дней назад я об этом и не догадывался.

            Я надорвала конверт. Оттуда выпало не письмо, а записка, такая крохотная, что это меня даже задело.

      «1 августа 1795 года, у меня. Жду вас».

            Ниже стояла подпись – размашистая и неразборчивая.

      – Но это же просто насмешка, – проговорила я. – Разве можно назвать это письмом?

      – Все, что нужно, он поручил мне передать вам на словах.

      – Ну, отец Медар, тогда я жду ваших объяснений.

            Честно говоря, мне не очень хотелось отправляться на встречу с принцем крови. У меня сохранились замечательные воспоминания о нем, но, в конце концов, мы не виделись почти шесть лет, и оба мы изменились. Никто из нас особенно не страдал из-за разлуки. Хотя… желание Шарля видеть меня и эта записка явно подтверждают, что разлуку легче перенесла я, а не он.

      – Он зовет не только вас. В конце концов я, как священник, никогда бы не взял на себя роль сводника и не устраивал бы любовные свидания даже его высочеству. Граф хочет видеть своего сына. Хочет познакомиться с ним.

            Вот эта новость была действительно ошеломляющей. Я проглотила комок, снова подступивший к горлу. Мне вспомнились слова принца, сказанные в моем доме на Виа Рома в Турине:      «Я не очень люблю своих детей, тех, что подарила мне моя драгоценная супруга. Ребенок от такой женщины, как вы, моя дорогая, – это нечто иное… Если вы сказали мне правду, будьте уверены, я не забуду этого ребенка». Мне тогда показалось это пустозвонством, обычными обещаниями мужчины, который хочет добиться женщины. Но, похоже, граф д'Артуа оказывается серьезнее, чем я предполагала.

      – Святой отец, я поеду, чего бы мне это ни стоило.

            Я произнесла это очень решительно. Если речь зашла о Жанно, для меня не существовало сомнений: ехать или не ехать. Мой сын должен познакомиться с человеком, которого я выбрала ему в отцы. От этого зависит будущее Жана. Что я могу ему дать, здесь, в Сент-Элуа? У меня даже нет денег, чтобы заплатить за его образование.

      – Отлично, – услышала я голос отца Медара. – Я рад, что удалось так легко вас уговорить. Мы выезжаем в пятницу на рассвете, вернее, даже еще до рассвета. Будьте готовы.

      – Да, но…

            Я осеклась, пораженная очень неприятной мыслью. Как бы там ни было, я ехала на свидание к бывшему любовнику, и женская гордость