Джесси. Валерий Козырев

Мы подозреваем у тебя хронический лимфоцитарный лейкоз. Обычно он диагностируется лишь при появлении выраженных симптомов, но в твоем случае повышенное число лейкоцитов удалось выявить при общем анализе крови, на ранней стадии заболевания. Поэтому будем надеяться на лучшее.

      – Алексей Павлович, значит, я могу надеяться на выздоровление?..

      – И не только надеяться, но и обязан в это верить! Иначе никакое лечение не будет иметь силы. – Алексей Павлович вновь переложил очки с места на место. – И запомни, Геннадий, – сказал он, пристально посмотрев на Гену, – выздоровление прежде происходит в сознании человека, и лишь потом мы наблюдаем его проявление! Ты всегда должен думать о себе позитивно – как о здоровом человеке. Вера и надежда – это необходимые условия, и они непременно должны присутствовать в твоей жизни. Но не только это… – продолжил он. – В медицине ничего не происходит по мановению волшебной палочки, и каждый случай, в котором мы наблюдаем положительный результат – это труд. И не только врачей, но и самих больных тоже. Важно выполнять все врачебные предписания, вести здоровый образ жизни; вся твоя жизнь, твои мысли, твои желания должны быть направлены на выздоровление и только выздоровление. И, конечно же, никогда не нужно делать преждевременных прогнозов и негативных выводов. Прогнозы, выводы и диагноз – это удел специалистов и только специалистов. А сейчас… – Алексей Павлович протянул Гене уже заполненный медицинский бланк. – Возьми направление в стационар и завтра к десяти утра, пожалуйста, будь там. И, хотя твое состояние на данный момент и не вызывает тревоги, всё равно придется провести две недели в клинике. Сдашь анализы, понаблюдаешься… Чтобы мы могли более точно установить диагноз.

      – Алексей Павлович! – обратился к нему Гена. – У меня выпускной год и скоро начнутся экзамены. Можно мне подождать ещё месяц?..

      – Здоровье, Гена, дороже. Поэтому откладывать лечение не стоит, а готовиться к экзаменам можно и в палате. И вот на этом мы сегодня и закончим наш разговор, – сказал Алексей Павлович. – Стационар в этом же здании, в другом крыле. Направление отдашь дежурной в приемном покое. Завтра после обеда я навещу тебя.

      Вечером Гена вкратце пересказал Марьяне свой разговор с врачом.

      – Тебе сказали, что при этой форме лейкоз никак себя не проявляет и может пройти бесследно? – выслушав, уточнила она.

      – Да, Алексей Павлович сказал так. Но дело не в этом… – и он замолчал, подбирая слова.

      – А в чём же тогда?

      – Я не должен был начинать наши отношения, зная, что болен. А теперь… теперь я люблю тебя!

      Марьяна взяла его руки в свои и сильно, так, что побелели костяшки на её пальцах, сжала их.

      – Гена, посмотри на меня.

      Он взглянул и не узнал её. Это была не та Марьяна, которую он знал. Перед ним сидела волевая, решительная девушка со стальным блеском в глазах, еще недавно таких приветливых и ласковых.

      – А теперь слушай, – сказала она, – даже если эта болезнь неизлечима,