Из Америки с любовью. Владимир Серебряков

Ну и что же вас интересует? – с любопытством спросил я. Биографию мою господин тайный агент мог изучить элементарно – просто заглянув в отдел кадров. Нужный допуск у него наверняка есть.

      – Для начала хотелось бы услышать ваше мнение обо мне.

      Вот те раз. Вышесидящее начальство интересуется моим мнением. Да не о чем-нибудь – о себе. После этой фразы господина Щербакова упомянутое мнение о нем значительно улучшилось.

      – Зря вы так наехали на Старика, – сказал я, опуская чашку обратно на блюдце. – У него, конечно, есть свои недостатки. А у кого их нет? Но господин Ковальчик – сыщик, как говорят, от бога. А вы проехались по его самолюбию, как танк по донской степи. Будь на его месте прежний хозяин кабинета, могли бы спокойно возвращаться к себе в Питер – работать бы вам все равно не дали.

      – А вы еще застали прежнего хозяина кабинета? – спросил Щербаков.

      – К счастью, не застал. Старик его сменил лет десять назад. Но этот господин преспокойно возглавляет другой отдел в нашем любимом управлении, и вот там мне довелось с ним столкнуться. Упаси меня боже от второй такой встречи. Гнида редкостная.

      Щербаков отхлебнул еще глоток.

      – А все-таки, что вы думаете о нашем дальнейшем сотрудничестве?

      Как будто я могу что-то там думать. Не положено мне. Прикажут – с бегемотом из зоопарка будем сотрудничать.

      Вслух же я выговорил следующее:

      – Для меня лично очень большая честь сотрудничать с действительным агентом Императорского управления политической благонадежности. Надеюсь, полученный в результате этого опыт пригодится мне в дальнейшей работе.

      Во загнул. Удаются мне сегодня отборные фразы. Я посмотрел на Щербакова и решил, что все-таки сморозил полную чушь, и потому добавил уже нормально:

      – Я думаю – сработаемся.

      Так-то лучше.

      Щербаков слегка, самую чуточку, улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Я облегченно вздохнул. Похоже, какой-то экзамен на профпригодность я, в очередной раз, сдал. Хорошо, хоть не забыл правильно поименовать это самое управление. Уже лет сорок, как оно не Третье жандармское, а в разговоре его иначе не называют.

      – А вы что думаете о нашем будущем сотрудничестве? – осмелился полюбопытствовать я.

      Вот теперь Щербаков улыбнулся открыто. Не широко, а именно открыто.

      – Я тоже думаю, что сработаемся. Возраст ваш, Андрей Войцехович, немного меня смущал. Но в вашем случае это скорее преимущество, чем недостаток.

      На этот раз дикое сочетание «Андрей Войцехович» резануло по ушам не так сильно. Я решил, что со временем притерплюсь.

      – Что-нибудь еще хотите узнать, господин Щербаков?

      – Хочу, – усмехнулся тайный агент. – Ваше личное мнение о деле фон Садовица.

      – Вы же завтра ознакомитесь с материалами.

      – Ну, бумага бумагой, а мнение очевидца важно в любом деле. Вам лично ничего не показалось необычным... странным?

      – Лично мне, – на этот раз усмехнулся я, – не показалось странным ничего. А вот не понравившемуся