Моя жизнь, майор Козлов. Доигрался до лейтенанта. Козлов Виктор

«Копи царя Соломона», «Двадцать тысяч лье под водой». Рафаэль Сабатини, Генри Райдер Хаггард, Жюль Верн и другие писатели, которые остались со мной по жизни навсегда.

      Летом, когда у отца выдавался свободный выходной день, мы собирали сумки с провизией и своим ходом, то есть пешком, выдвигались к ближайшему водоему. Он находился от нас километрах в трех, на территории заброшенного фруктового сада. Семьи офицеров приходили сюда, стелили под деревьями покрывала, распаковывали сумки с едой, и начинался праздник семейного единения. К водоему приезжал буфет от «Военторга» с пивом, воблой, монпансье в железных коробках и другими вкусностями. Отец покупал себе пива и тарани, а нам сладостей. Здесь я впервые попробовал тарань. Какая же она вкусная! Отец научил меня жарить и есть пузыри от тарани. Пальчики оближешь!

      Еще мы ходили на семейные прогулки в ближайшие горы, но это уже ближе к осени. Там корзинами собирали кизил и барбарис.

      Весной, когда становилось тепло и сухо, жены офицеров ходили в горы загорать на первом солнышке. Одна очень не худенькая дама умудрилась постелить свое одеяло на выползших для спаривания змей. Гадюки вмешательству в их личную жизнь противостояли, как могли – одна из них и цапнула тетку в задницу. Задница у тетки после этого стала еще в два раза больше.

      В то время в военных гарнизонах за границей каждый взрослый находил себе развлечение по интересам. Офицеров по вечерам в приказном порядке привлекали к посещению Университета Марксизма-Ленинизма. Учиться в нем нужно было два года. В вечер посещения университета офицеров старались не привлекать к службе. После занятий группы обучаемых пересаживались в кафе при Доме офицеров. И вели неспешные беседы за бутылочкой, другой, третьей, десятой великолепного венгерского пива. А может, и вперемешку с палинкой (местной водкой) либо с несколькими бутылками местного сухого красного вина. Обсуждение «важных вопросов» затягивалось далеко за полночь. Если я успевал появиться в кафе в начале посиделок, то мог претендовать на бутылку лимонада и шоколадку. Потом меня оправляли домой – возражения по поводу продления праздника живота не принимались.

      Для жен офицеров, чтобы у них не ехала “крыша”, была создана великая страна различных кружков. Хочешь научиться вязать или шить – пожалуйста, иди на курсы кройки и шитья. Хочешь обучиться правильно и вкусно кормить мужа, убирать квартиру, вбивать гвозди и делать мелкий ремонт по дому – помогут курсы домоводства. Но высшим пилотажем был кружок художественной самодеятельности. Офицерши с хорошенькой фигуркой и привлекательной мордашкой и притом способные к танцам могли пять лет ездить по всей Венгрии и участвовать в смотрах художественной самодеятельности ЮГВ. Была даже такая присказка: морда – ВО, жопа – ВО, служим в ЮГОВО. Моя мама нашла себя в хоре. Что это был за хор! Человек под сто. Как они пели, как они пели! Вся Венгрия заслушивалась. Спевки у них проходили по три раза в неделю. Если что-то не получалось, они могли