Опасайся взгляда Царицы Змей. Наталья Солнцева

но и те стихли.

      Богдан оставался недоступным, непонятным и оттого еще более привлекательным мужчиной. Он был хорош собой, ровен и неизменно корректен в поведении, надежен в дружбе, приятен в компании – и только. Близких друзей у него не водилось. В Москве у Богдана, якобы, проживал родной брат. Он приезжал исключительно редко, жил у Богдана в трехкомнатной квартире, которую помог ему купить, любил дорогой коньяк, дорогие сигареты и дорогие произведения искусства. Судя по всему, человеком он был вполне обеспеченным, но необщительным и хмурым. Оба брата придерживались похожих взглядов на жизнь, имели репутацию серьезных мужчин, себе на уме. Женщины их не интересовали.

      Тем более удивительным казалось увлечение Богдана Аленой всем, кто его хорошо знал. Такого безрассудства и исступления от него не ожидали. Он буквально не сводил с девушки глаз, готов был предупреждать любое ее желание, идти на любой компромисс.

      Об этой пикантной новости шептались за кулисами и в гримерке, на репетициях и даже на сцене. На Богдана бросали пытливые взгляды, которых он не замечал, и делали намеки, которые он игнорировал. Он словно ослеп и оглох, одержимый единственным желанием – завладеть вниманием Алены. То, что для других было обычной бравадой, пустой болтовней и фальшивой игрой, для Богдана неожиданно оказалось подлинной драмой. Истинная страсть разгоралась, словно вселенский пожар, вовлекая в свою орбиту случайных зевак и прочих любопытных. Это взбудоражило нафталинный театральный мирок, гордо именующий себя «богемой», взвинтило нервы, разогнало скуку.

      «Эрос всесильный явился и доказал, как смертоносно могут разить его стрелы…»

      Сколь ни давно были написаны кровью из сердечных ран подобные строки, как ни изменились чисто внешние декорации жизни, – тайная пружина ее, невидимая, осталась прежней.

      Алена, переехав в город, сразу изменилась до неузнаваемости. Вряд ли кто-нибудь из односельчан, случайно повстречав ее на многолюдной улице, узнал бы в стильной, самоуверенной красавице внучку бабы Нади, которая гоняла хворостиной гусей к пруду да грызла семечки на деревенских посиделках. Откуда только взялись изящные манеры, правильная речь, умение поддерживать светскую беседу?

      Благодаря деньгам, полученным за «Изгнание из рая», Алена получила возможность учиться в студии при камерном театре. Актриса она была никакая, зато «светская дама» получилась то, что надо. На репетициях режиссер отводил глаза, а партнеры с трудом сдерживали смех, но открыто никто протеста не выражал. Алена же этого не замечала, так как свято верила в свою неземную красоту и природный талант. Она станет звездой, нет никаких сомнений!

      Сергея Горского она выбросила из головы, тем паче что он, приехав из деревни, сразу погрузился в дела. Он неохотно отвечал на ее звонки, не предлагал встретиться, а потом и вовсе исчез. Поговаривали, что искусствовед подался в Москву. Алена предпочитала синицу в руке сейчас, вместо журавля в небе неизвестно когда. Ее звездная карьера должна состояться во что бы то ни стало,