Опасайся взгляда Царицы Змей. Наталья Солнцева

о деньгах только тогда, когда надо было покупать еду, одежду или составляющие для лечебных снадобий. В углу каминной залы стоял большой резной сундук из темного дерева, – в нем тоже хранилось золото, которое никто не считал. Манфред и Луиджи просто брали оттуда, сколько требовалось, на свои нужды.

      Луиджи научил Манфреда готовить яды, которые в малых дозах исцеляли. Эта грань – порция не убивающая, а исцеляющая, – была настолько тонка, что перейти ее невзначай ничего не стоило. Искусство врача как раз и состояло в умении отмерить дозу, удержавшись на «лезвии бритвы».

      Молодой человек впервые увидел цикуту – страшный, не оставляющий следов яд, убивающий безболезненно.

      – Сократ[15] в предсмертные часы не ощущал ничего, кроме холода, – сказал Луиджи, раскладывая на подносе ядовитое растение.

      Им оказался болиголов пятнистый: Манфред не раз его видел, играя ребенком в зарослях, которыми покрылся старый ров, некогда окружавший замок его предков, а ныне почти сравнявшийся с землей. Мальчишки рубили страшное растение игрушечными мечами, не подозревая о его тайне.

      – Как проявляется действие яда? – спросил Манфред.

      – Если человек побледнел, не может глотать и у него постепенно, снизу вверх, отказывают все органы, но сознание ясное, можно подозревать отравление цикутой, – объяснял Луиджи, обычно добавляя от себя еще множество интересного. Например, что лекарство из болиголова готовить нужно, когда растение цветет и у него свежие зеленые листья.

      Однажды Луиджи взял с собой Манфреда для сбора цветов болиголова. Место, куда они пришли, оказалось настоящими зарослями ядовитого растения, стволы которого внизу были покрыты отвратительными красными пятнами, напоминающими бурую несвежую кровь. В этом ядовитом лесу, где растения достигали двух метров, резко пахло мышами, от душного чада кружилась голова. Манфреду вдруг стало по-настоящему страшно. Необъяснимая паника нарастала стремительной и тяжелой лавиной. Какое-то время он боролся с ней…

      Очнулся ученик уже на поляне. Луиджи поливал ему лоб родниковой водой.

      – Ну, как ты?

      – Что случилось? – Манфред ничего не понимал.

      – Это с непривычки, яду надышался.

      Манфред попытался встать, но голова закружилась, желудок свела судорога, и его вырвало.

      Цветы и листья болиголова Луиджи насобирал сам, сложил в сумку из бархата, крепко закрыл.

      – Вставай, пошли, – сказал он молодому человеку. – Голова кружится?

      – Нет…

      На самом деле голова болела, сознание мутилось и глаза резало, но признаваться в своей слабости Манфреду не хотелось. Поэтому он поднялся и пошел за Луиджи, удивляясь, как это тому удалось не отравиться ужасным ядовитым чадом.

      – Напрасно ты скрываешь свое недомогание. В этом нет ничего позорного.

      – Но ведь ты тоже дышал ядовитым воздухом? Почему же на тебя он не оказал никакого действия?

      Врач усмехнулся,

15

Сократ – древнегреческий философ, приговоренный к смерти. Ему поднесли чашу с цикутой.