В Советском Союзе. Юрий Павлов

позвонила в отдел кадров.

      Взяла Вера.

      – Вера, Таня пусть зайдёт.

      – А Таня ещё не пришла.

      Дарья уронила трубку, и схватилась за сердце.

      Через полминуты открылась дверь, и заглянула Вера.

      – Дарья Михайловна, что с вами?! – закричала она, подбегая к ней.

      Следом за Верой, в кабинет, заскочила Галя.

      Дарья, побелевшая как стена, сидела, вперившись взглядом в пространство. Наконец, очнувшись, выдавила из себя – Позвоните мужу.

      Девушки переглянулись.

      –Таниному! … Звоните! … Скорее!

      Галя побежала в кадры, и найдя карточку Михаила, Таниного мужа, позвонила в лабораторию, табельщице.

      – Он сегодня в отгуле, Дарья Ми …

      – Звони домой! Звони с моего!

      Галя позвонила, и через полминуты положила трубку – Говорит, на работу уехала.

      Дарья стала задыхаться!

      Вера побежала в отдел, и выхватив из аптечки нашатырный спирт, открыла, и опрокинула на ватный тампон. Вернувшись в кабинет, поводила у Дарьи под носом.

      Дарья откинулась на спинку кресла, и пришла в себя.

      В отделе кадров звонил телефон.

      Галя вышла.

      Через две минуты она вернулась – На остановке … на нашей остановке … грузовик … сбил … женщину … у неё … в сумочке … был пропуск … это … Таня …

      Галя заплакала.

      Таню похоронили через два дня.

      Дарья не смогла рассказать Михаилу, Таниному мужу, о своём видении.

      Придя домой, достала из холодильника водку, и налив стакан, выпила. Сидела и ждала, когда подействует. Но ничего не происходило.

      Хотелось выть, и мотая головой, и заскрипев зубами, застонала.

      Кто-то тронул за плечо.

      – Отойдии! – зарычала она, и оттолкнула Вениамина.

      Выпила ещё стакан водки. Потекли слёзы, и тоска, сидевшая внутри, стала отпускать. Почувствовав голод, встала и, шатнувшись, открыла холодильник. Достала колбасу и ела, откусывая от палки. Перед глазами всё двоилось. Она рыгнула, и засмеялась. Выпив воды под краном, пошла из кухни, цепляясь за стены.

      – Вени-а-мин … Ве-ни-а-мин …

      Цепляясь за косяки, и вихляясь на подкашивающихся ногах, смотрела на него – Вениамин. Пошли ебацца! – и захохотала.

      Отцепившись от косяков, опустилась на колени, и на четвереньках поползла в спальню. Вениамин шел следом, шаркая и кособочась.

      – Лложись!

      Она сидела на полу. Он лёг.

      Цепляя трико, и стягивая – Ччё тты ввыёбываешься, а? – стянув трико до колен, взяла, лежащий между ног, член – А ччё он не встаёт, а? – и дёргала его.

      Кровь запульсировала, член дёрнулся, удлиняясь и набухая. Дарья захохотала, и наклонившись, засосала головку, прижав язык к уздечке. Из раззявленного рта текли слюни. Оторвавшись, встала на четвереньки, и попробовала залезть на Вениамина.

      Но не смогла.

      Двинувшись на четвереньках к стене, позвала – Иди, садись!

      Вениамин сел и, не вставая, сдвинулся к стене, и прижался спиной. Дарья, развернувшись, и раздвинув ноги, пятилась назад. Наткнувшись вагиной, мотнула головой – Неее, в жопу!

      Залупа