«Одноэтажная Америка». Владимир Познер

могут представиться мальчику во время чтения фантастического романа Луна или Марс. Мы долго простояли у края этой великолепной бездны. Мы, четверо болтунов, не произнесли ни слова. Глубоко внизу проплыла птица, медленно, как рыба. Еще глубже, почти поглощенная тенью, текла река Колорадо».

      Помните, как в «Мастере и Маргарите», находясь на Воробьевых горах высоко над Москва-рекой, Бегемот свистнул, после чего Коровьев снисходительно заметил: «Свистнуто, не спорю, действительно, свистнуто, но если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне?!»

      Так вот, у Ильфа с Петровым тоже «свистнуто», но и у них «свистнуто» очень средне. К сожалению, я, как и незабвенный Бегемот, не регент, не Коровьев я, чтобы свистнуть так, чтобы пред вашими глазами предстало то, что мы увидели. Конечно, можно вообразить себе слепок от вдавленной в землю горной цепи, но это больше описание технического приема, чем реальная картина. Скажу только, что, после того, как мы постояли на краю каньона, потрясенные этим зрелищем, мы отправились на вертолетную станцию, где еще раз убедились во всеохватности американского сервиса. Вошли в небольшое, уютное здание, в котором туристу предлагают все – от бесчисленных сувениров до полета-экскурсии над каньоном. Заплатили за четыре билета (оба оператора, Ваня Ургант и я) и вы 102 шли на вертолетную площадку. Там нас ждал летчик – субтильный блондин, которому от силы можно было дать лет 18.

      – О'кей, джентльмены, – приветствовал он нас, – прошу сюда для групповой фотографии.

      Мы выстроились вдоль вертолета, откуда-то мгновенно вынырнул фотограф, сделал свое дело и исчез.

      – Пара советов, джентльмены, – ослепительно улыбаясь, сказал летчик. – Вот это, – он показал на дверь, – ручка. Если поднять ее вверх, дверь запирается, если повернуть вниз – дверь откроется. Хоть вы и будете пристегнуты, но во время полета не советую это делать. А вот это, – он показал на красный штырь, – аварийный кран. Нажмешь и дверь целиком отвалится. Трогать это не следует. Был случай, один тронул, до сих пор не можем найти его останков, – сказал и снова весело рассмеялся.

      Сели – полетели. Под нами довольно редкие деревья, в основном хвойные, между ними красноватые разрывы земли. Так и летим, минут пять и вдруг – как будто провалились, нет, не мы, как будто провалилась земля, ушла от нас куда-то далеко-далеко. Под нами бездна, она образовалась мгновенно за кромками стоящих на самом краю каньона деревьев. Вертолет стремительно идет вниз, потом резко вверх и несется прямо на изрешеченную, всю в морщинах глыбу стены, все ближе, ближе, резкий вираж, и мимо нас проплывают причудливые, сделанные, как кажется, руками обезумевшего ваятеля, каменные торосы – желтые, красные, фиолетовые, синие. Там, далеко внизу, чуть отбрасывает блики солнца река Колорадо, она кажется не шире нитки.

      Летчик продолжает весело рассказывать какие-то небылицы, а на мой вопрос, давно ли он занимается этим делом, отвечает:

      – Нет, сэр, это мой второй день за штурвалом, – и вновь беззаботно хохочет.

      Зрелище