Большие девочки не плачут. Мария Жукова-Гладкова

приложил усилия – и вскоре выбрался из подземелья. Мы уставились друг на друга в пламени свечи.

      – А ты красивая, Катя Левченко, – сказал мужчина.

      Это был араб в европейской одежде, возраст которого я определить не смогла. Потом он сам сказал, что ему тридцать пять лет. Выглядел несколько потрепанно, что было неудивительно после двух дней в подземелье. Костюм и явно дорогое зимнее пальто помялись.

      – Там очень холодно? – спросила я, кивая вниз.

      – Очень, – кивнул Абдулла. – У меня было три одеяла, то есть вначале два, потом она мне третье сбросила, я много ходил, делал упражнения, но все равно замерзал…

      – И кровать была?

      – Диван. И ведро. Все. Больше ничего не было. Слушай, давай уходить отсюда!

      – Дом не хотите осмотреть? – предложила я и быстро поведала про комнату ведьмы и комнату с крюком.

      Абдулла на мгновение задумался, потом вместе со мной поднялся наверх. В процессе осмотра я рассказала ему, как меня взяли в заложницы сегодня вечером и как я сбежала. Также предупредила, что меня до сих пор могут искать по окрестностям.

      – Что-нибудь придумаем, – буркнул себе под нос Абдулла.

      Последняя комната на втором этаже, в которую я не успела заглянуть, оказалась заперта. Абдулла долго не раздумывал, навалился плечом на дверь, дверь затрещала, Абдулла отошел на три шага, потом с разбега врезал по замку – и мы очутились в помещении, которое я назвала бы чем-то средним между гардеробной и складом.

      Но наряды оказались весьма специфическими – серебристый плащ, золотистый плащ, черный плащ с какими-то непонятными мне знаками… были и старинные наряды, то есть скорее платья, пошитые по фасонам девятнадцатого века. Или на самом деле сохранились с тех времен? На комоде стояли старинные подсвечники, несколько чаш, подобных тем, которые мы видели в «колдовской» комнате, в углу наше внимание привлек посох с набалдашником в виде совиной головы.

      – Будем все осматривать? – посмотрела я на Абдуллу.

      В ответ он открыл шкаф, в который мы еще не заглядывали. В глаза бросились баночки и колбочки с заспиртованными лягушками, мышами, змеями, кузнечиками, крупными пауками и прочими тварями, названия которых я не знала. Также стояли банки с какими-то сушеными травами, темные бутыли с настойками.

      Абдулла буркнул себе под нос что-то на родном языке, дверцу шкафа закрыл и предложил побыстрее покинуть нехорошее место.

      Мы вышли из дома через дверь, которую оставили незапертой. Ключа у нас в любом случае не было. Изнутри она легко открывалась (что проделала еще я), но при захлопывании замок не срабатывал. Правда, я сомневалась, что сюда в ближайшее время пожалуют воры. К тому же на месте воров я не стала бы ничего брать из этого странного места. Возможно, эти подсвечники и чаши и стоят немалых денег, но, раз они использовались в ритуалах черной магии, к ним лучше не прикасаться. Ничего, кроме несчастий, они принести не могут.

      – Где мы находимся? – спросил Абдулла на улице, оглядываясь вокруг.

      Вид вниз с горы закрывал дом, который мы только