Загадка серебряного медальона. Антон Иванов

общем, Лешка, – сурово взглянул на него Олег, – или кончай со своими выходками, или…

      – Да какие выходки! – возмутился Пашков. – Я вам хотел оказать услугу, чтобы вы в раздевалку не прорывались, а теперь, выходит, еще и виноват.

      – Естественно, виноват, – подтвердил Тема. – Из-за кого мы попали в директорский кабинет?

      – Откуда я знал, что гардеробщица психованная! – защищался Лешка.

      – Да ладно вам, – вступился за него Женька. – Со всеми иногда бывает.

      – Главное, чтобы не было постоянно, – снова заговорил Олег.

      – Не будет, – заверил его Пашков. – Я такой человек. Учусь на всем. Даже на ошибках.

      – Что-то не видно, – шепнула Катя на ухо Тане.

      Девочки прыснули.

      – Вот за то, что ты нас подвел, пойдешь для Катькиной бабки хлеб покупать, – придумал Темыч наказание для Пашкова.

      – И пойду, – немедленно согласился тот.

      – Ну уж нет! – запротестовала Катя. – Я лучше сама. Иначе он моей бабке какой-нибудь отравленный батон купит. Или булочная взорвется. Или еще что-нибудь…

      – Как хочешь, – обиженно посмотрел Пашков на черноволосую девочку. – Могу и не ходить.

      – В общем, хорошенькое у нас начало расследования, – морщась тер спину Темыч. В бою за честь Пашкова ему перепало несколько хороших ударов. Теперь Тема пытался определить, не пострадали ли у него от этого внутренние органы.

      – Опять он себя ощупывает! – не укрылись от Кати маневры мальчика. – Может, мы тебя, Темочка, сразу отведем в Склифосовского, чтобы ты нам не отравлял жизнь?

      – Саму себя отведи, если хочешь, – сердито проговорил Тема, но спину оставил в покое.

      Ребята дошли до угла Портняжного и двинулись вниз по Большой Спасской улице. Она представляла собой явление весьма необычное для центра Москвы. Сразу же после старинного приземистого здания Спасских казарм, выстроенных еще при Екатерине Второй, начинались хаотично разбросанные блочные многоэтажки. Прохожих словно бы вдруг переносило с Садовой-Сухаревской в какой-нибудь спальный район города. Лишь несколько уцелевших особняков и доходных домов конца прошлого века не давали забыть, что находишься в центре Москвы.

      Впрочем, Олег и его друзья иной Большой Спасской и не знали. Хотя тут родились, ходили в один и тот же детский сад, с младшей группы которого велся отсчет их дружбы, затем вместе пошли в первый класс «В» две тысячи первой школы и вот уже благополучно оканчивали первое полугодие девятого. Широкий многоподъездный дом четырех друзей Олега стоял в конце Большой Спасской. Катя и Женька жили во втором подъезде, а Темыч и Таня – в четвертом. Башня из розового кирпича, где обитал Олег, располагалась на углу Портняжного переулка. Пашков на Садовую-Спасскую переехал позже. Он появился в две тысячи первой лишь в конце второго класса.

      Дойдя до булочной, которая находилась как раз напротив широкого многоподъездного дома, Катя быстро купила хлеб.

      – Ждите меня. Я сейчас, – скрываясь в подъезде, сказала она.

      – Я, пожалуй, тоже домой забегу, – направилась Таня