По лезвию денег. Сергей Бакшеев

пить тоже.

      – Ты что-нибудь узнал? – спросил я брата, когда тот прожевал и потянулся за бутылкой.

      – Работаем. Опросы-допросы, все, как положено.

      – И что? – мне начинали надоедать его отговорки.

      – Пока безрадостно, как всегда в таких гадюшниках. Хотя клуб «Гонконг» пафосный, дорогой, но они же как – внутри запись не ведут, чтобы не тревожить посетителей. Камера есть только на входе. Ну и охрана ни хрена не следит, кто чего пьет или нюхает. Если будут придираться, посетители к конкурентам свалят.

      – Бар проверили?

      – Паленого алкоголя нет, тогда бы многие отравились. Там все проще и жестче. – Громов выпил и поморщился больше от досады чем от горечи водки.

      – Рассказывай, – потребовал я.

      Сашка наклонился ко мне, стараясь говорить тихо, но его шепот получался театральным, и был слышен каждому на кухне.

      – Мы нашли под диванчиком, где Юлька сидела, бутылек из-под уксусной эссенции. На склянке отпечатков нет. Если бы она сама решила, ну… это самое, то не стала бы отпечатки стирать.

      – Да не могла она, – возмутился я. – Кто притащил кислоту?

      – В том то и дело, что эссенцию можно купить свободно в продуктовом магазине. А народу в клубе вертелось много. Ты бывал в таких местах?

      – Мне незачем, я вышел из этого возраста.

      – Там полумрак, музыка гремит, огни мигают, толпа снует туда-сюда, многие под кайфом. Начнешь опрашивать – никто ничего не видел, ничего не знает. Как Юля там оказалось?

      – Понимаешь… – я замялся.

      Катя заплакала навзрыд, Наталья поспешила увести ее. Громов скривился, сделал неопределенный жест руками: мол, женские нервы не в моей власти. Он посмотрел на опустевшую бутылку водки, спустил ее на пол, достал их холодильника новую. Когда возвращался, задел пустую бутылку, и та с грохотом укатилась под стол. Мы не стали ее поднимать – катись оно все!

      – А Юлька что говорит? – деловито спросил Громов, открывая бутылку.

      – Она не может говорить. У нее трубки в горле, – едва сдерживая раздражение, ответил я.

      – Мрак, – спокойно согласился Громов. Он выпил, сжал кулак и потряс им, грозя в пространство: – Мы найдем гада и посадим! Ты главное держись, и Катя чтобы без глупостей… Ну, ты соображаешь.

      После очередной рюмки, бряцанья вилкой по тарелке с остатками ужина и громкого чавканья капитан полиции решил сменить тягостную тему. Он положил руку мне на плечо, типа, по-братски.

      – У тебя опять «пежо» сыпется? Замени эту рухлядь. Купи хорошую тачку.

      Я усмехнулся и стал монотонно перечислять:

      – Новую безопасную машину я купил жене. В кредит. Ей она нужнее. За этот дом нам двадцать лет предстоит выплачивать. Его еще надо обставить, наверху вообще без отделки, малыш скоро родится – это новые расходы. – Затем во мне что-то надорвалось, я сбросил чужую руку с плеча. – Да не в этом дело! Юле плохо, ей советуют операции за границей. Это огромные деньги, а ты говоришь про новую машину.

      – Мрак, –