Дочки-матери. Диана Машкова

отдела еще один пиар скинули. Сделаешь? Я перешлю.

      – Вам-то зачем? – удивилась Инна. – Скажите, пусть мне бросают!

      – Перепутали, видимо, – Лада сосредоточенно двигала мышкой по столу, – у них там девочка новая.

      – Ясно. На полосу?

      – На разворот. В этот номер.

      – Почему в этот? У меня дедлайн был вчера!

      – Да ладно тебе, – Лада махнула рукой, – не ссориться же с коллегами.

      – А ставить куда? Разворот добавлять – это все переверстывать.

      – Редакционный материал уберем: чушь эту брюлловскую, – объяснила Лада. – Ну все, иди.

      – Да, – Инна встала, – всего доброго.

      Начальница молча кивнула.

      Из кабинета главного редактора Инна вышла растерянная. Лада была какой-то странной сегодня: не кричала на нее, не показывала своего превосходства. Неужели разрыв с Диланом так сказался на ней? Все-таки она женщина, и это значит, что личные отношения для нее важнее всего. Сегодня Инна и сама постоянно ловила себя на том, что все время думает об Игоре.

      Она оглянулась – не хотела, чтобы вездесущие уши коллег и шустрый нос какой-нибудь Танечки совался в ее дела, – достала телефон и набрала номер Игоря. Он по-прежнему не отвечал.

      Позвонила Сашке.

      – У тебя все нормально? – третий раз за день один и тот же вопрос.

      – Да! – раздраженный ответ.

      – У меня скоро командировка в Париж.

      – Лети…

      Вернувшись на рабочее место, чтобы отвлечься от грустных мыслей, Инна занялась материалами, которые прислала ей Лада. Не понимая смысла, она вытаскивала из пресс-релиза текст о каких-то безумно дорогих домах и квартирах в центре Москвы. Редактировала. А сама думала о том, что ей надо обязательно разыскать Игоря. «Человеку творческому нужна независимость» – да и бог с ним. Она не собирается отнимать у мужчины свободу, только хочет быть рядом.

      – Что там главвредина? – Инна вздрогнула, услышав голос Мишки.

      – В порядке, отправляет в Париж.

      – Неплохо, – он удивленно покачал головой, – за что такая подачка?

      – Суслов, – разозлилась Инна, – хватит меня оскорблять!

      – Прости великодушно, – начал дурачиться он, изображая юродивого, – государыня милостивая.

      – Мишка, отстань, – она улыбнулась, – мешаешь работать.

      – Раз я тебе больше не нужен, – задумчиво произнес он, – пожалуй, двину. «Хрипушку» дома доделаю, здесь все галдят, ни черта не слышу.

      – Телефонное интервью с Прохоровым? О выборах?

      – О них, чтоб им всем…

      Мишка ушел, а Инна погрузилась в работу и мысли об Игоре. Когда подняла голову в следующий раз, большинства коллег уже не было на местах. Она взглянула на часы, отругала себя – невозможно каждый день являться домой позже восьми! – и сорвалась с места, пришпоренная чувством вины.

      Через десять минут она уже вбегала в метро.

      Глава 3

      Лампы дневного света едва слышно гудели, глаза у ребят слипались. Бодрячком была только Валентина Сергеевна – прохаживаясь вдоль доски,