Круги на воде. Андрей Царев

от холодного ветра и свернул в арку. Прошли мы еще немного, пару кварталов, и остановились около пятиэтажной сталинки. Место неплохое, практически центр, рядом с метро. Миша достал ключи, приложил к домофону, и подъездная дверь открылась. Пешком поднялись на второй этаж пахнущего сыростью и плесенью подъезда, и вошли в открытую Михаилом железную дверь. Обычная московская двушка, под сдачу. Никаких излишеств, телевизор, спальня, гостиная, прихожая, совместный санузел. Мне внезапно стало неуютно, когда я снял ботинки и почувствовал резкий запах от своих носков. У меня ни носков запасных, ни трусов, ни бритвы, ни зубной щетки.

      – Миш, дай взаймы, ни копья сейчас, отдам как… – договорить я не успел. Мой новый товарищ все понял, хмыкнул, и протянул мне несколько купюр.

      – Наберешь на домофоне шестьдесят семь. И пивка мне возьми, там магазин сразу за углом, – только и крикнул он вслед, когда я побежал вниз по лестнице, – только дерьмо наше не бери. «Паулайнер» бери, не фильтрованное.

      Вы не представляете, какое счастье, помыться в душе, побриться и почистить зубы. А скоро уже можно лечь в свою постель. И пусть мне выделили диван в гостиной, пусть завтра меня тут не будет, но сегодня то жизнь наладилась! Еще несколько часов назад я был бездомный человек, без определенного места жительства. Потом, неожиданно для самого себя, стал подозреваемый. А вот сейчас я услышал по телевизору о бандитской разборке, в которой один бандит застрелил своих друзей и сам ударился головой. Меня никто не ищет! В дверь не вломится группа захвата и не положит нас с Михаилом мордой в пол! Теперь осталось разобраться, почему меня хотели убить в больнице, и узнать, кто же я, в конце концов. Но это все впереди. А сейчас – спать. И только голова коснулась подушки, я провалился в крепкий сон.

      Глава 2. Побег.

      – Макс, просыпайся! Макс, просыпайся! – услышал я голос сестры, – там русские пришли, они заберут твой автомат! Макс, просыпайся!

      Я открыл глаза и вскочил, прошлепав босыми ногами по ковру. Все та же моя комната с кроватью и детским столиком, ковер теплый на холодном каменном полу. А зал сразу после длинного коридора, и в нём отец сидел за столом с такими же бородатыми мужиками в военной форме, один в горке, другой в берёзке с тельняшкой, и отец в «натовке». На столе плов, балык, бутылка коньяка. Люди смеются, и тут я вхожу и громко так на всю комнату.

      – Русские, не забирайте мой автомат!

      Сначала я не понял ничего, повисла тишина в комнате, а я повторял как заведенный.

      – Русские, не забирайте мой автомат!

      Постепенно комната как бы раздалась в размерах, отовсюду слышался громкий смех. Смеялись незнакомые бородатые люди, смеялся отец, смеялась мать, с кувшином стоявшая у двери на кухню, смеялись сестры. А у меня по щеке катились слезы и я снова и снова повторял.

      – Русские, не забирайте мой автомат!

      Это мой дом, я тут живу. Большой двухэтажный, каменный. Ворота, забор из камня, зеленая крыша. Это мой отец за большим деревянным столом, накрытым белой скатертью. Это мать в черном платке стоит, высокая и красивая, это