Поступили в продажу золотые рыбки (сборник). Кир Булычев

мяч гонял до темноты?

      – А нам ничего не задали, – ответил Максим Удалов, очень похожий на своего отца курносым носом, цветом пшеничных волос и склонностью к излишнему фантазированию.

      – Как так не задали? – сердилась Ксения. – Я в дневник смотрела. По истории про бунт стрельцов кому задавали?

      – Я про бунт знаю, – сказал Максим.

      – Господи, если бы я проверить могла, – говорила Ксения, – я бы тебя по урокам гоняла как Сидорову козу. Всё дела, хозяйство.

      – Ксения, разбудила ты меня, – произнес Удалов. – Мне сегодня только к одиннадцати в контору. Вчера говорил.

      – Все равно вставай, – ответила Ксения, которая легко переносила свое раздражение с одного члена семейства на другого. – Сколько раз просила – почини замок в прихожей. В один прекрасный день всех нас унесут, ты даже не заметишь. Сын опять уроков не выучил. Опять двойку принесет. Про стрелецкий бунт ничего не знает.

      – Ничего не знаю, да больше вас, – ответил грубо Максимка. – Если вам сказать, что Суворов его подавлял, даже не удивитесь.

      – Историю я крепко подзабыл, – сознался Удалов.

      И тут что-то щелкнуло у него в мозгу. Будто открытая страница учебника возникла перед глазами. Удалов просмотрел страницу и сказал совершенно спокойно:

      – Плохо вас учат, сынок, если Суворов стрелецкое восстание подавлял. Особенно если учесть, что за спинами стрельцов стояла царица Софья, старшая сестра Петра Первого, и князь Голицын, ее основной полководец. Суворов, кстати родившийся лишь в 1730 году, никакого участия в этом принимать не мог.

      Сказав так, Удалов спустил ноги с постели, нащупал шлепанцы и поднялся во весь рост. Сын Максимка как стоял у двери, так и замер. Ксения выглянула из кухни с крышкой от кастрюли в руке и спросила:

      – Ты это сам или заглянул куда?

      – Сам, – ответил Удалов. – Спеши, Максимка, в школу и в будущем не обманывай папу. Скажет тоже, Суворов.

      – Иди к столу, – сказала Ксения, подобрев. – Каша остынет.

      – Сон я удивительный видел, – начал Удалов, заливая кашу молоком. – Будто явился ко мне космический пришелец и говорит: «Получай, товарищ Корнелий Удалов, за твои передовые дела необыкновенный подарок».

      – Рехнешься ты со своими пришельцами, Корнюша, – пожалела его Ксения. – А подарок какой?

      – Вот в том и беда, что не знаю. Проснулся я, а подарка нет.

      – То-то и оно. Мне вчера, например, танк приснился. А на нем соседское белье висит. Тоже, наверное, чего-нибудь значит.

      – Наверное, – произнес Удалов разочарованно. Ему было жалко такого редкого сна.

      – Между прочим, – продолжала Ксения, – вчера нам счета принесли. Опять за электричество два сорок два. Это надо только подумать, сколько энергии холодильник жрет!

      – Два сорок три, – автоматически поправил ее Удалов.

      – А пришельцу, для того чтобы к моему разуму проникнуть, пришлось без света несколько планет оставить.

      – Два сорок два, – сказала Ксения. – Я смотрела.

      – Ну да, два сорок три.

      –