Игры над бездной. Александр Золотько

под обломками всех, кто находился внутри, а потом какая-то химическая гадость, находившаяся в вагонах, вспыхнула, добивая тех, кто каким-то чудом уцелел во время первого удара.

      Стас тогда смог внятно ответить на вопросы безов, подписать какие-то бумаги, что-то гарантирующие ему и Российской Федерации – какие-то права на время форс-мажорных обстоятельств. Ему выразили соболезнования, он поблагодарил, как смог.

      Кажется, это был местный губернатор.

      То есть тогда он был губернатором, которого избирали те самые консулы и торговые представители, что были разорваны в клочья и сожжены взбесившейся «суперсобакой». Сейчас он – председатель Городского Совета.

      Еще был шанс, что мобиль свернет перед блок-постом на въезде в Нагорный район, но Шрайер спокойно проехал под запрещающий знак и остановился у сложенного из бетонных блоков бункера – прямо перед заинтересованно повернувшим дуло в его сторону «Молотком».

      Шрайер подождал, пока к машине подойдет без с переносным сканером.

      Шрайера без наверняка знал, но проверил тщательно, меняя настройки сканера, попросил повернуться, чтобы просканировать «балалайку». Потом перешел к Стасу.

      – У него оружие, – сказал Шрайер. – Разрешено.

      – Я вижу, – кивнул без. – Номер… Номер совпадает, все нормально. «Балайка»…

      Без удивленно посмотрел на Стаса, потом на экран сканера.

      – У меня нет «балалайки», – Стас смотрел прямо перед собой, на щель между створками ворот.

      У него все нормально. Все в порядке. Ладони вспотели, между лопатками течет пот, но у Стаса – все в порядке. Он не выспался. Был трудный разговор с Сандрой…

      – Я вынул «балалайку», – сказал Стас, заставив себя, наконец, повернуться к безу. – Мне нравится ходить без нее. Это преступление?

      – Нет, – чуть растерянно ответил без.

      Ему и в голову не приходило, что кто-то может добровольно отказаться от «балалайки».

      – Все нормально, – без отступил в сторону и махнул рукой кому-то в дежурке. – Пропускай.

      Створки ворот медленно разошлись, мобиль мягко тронулся с места и въехал вовнутрь Периметра. Стас зажмурился, потом скрипнул зубами, но заставил себя открыть глаза.

      Самое обидное, что он не понимал, отчего это происходит. Да, он не любил выходить за пределы Гуляй-города, но чтобы вот так испугаться…

      Да, испугаться.

      Стас отдавал себе отчет в своих чувствах, и сейчас это был именно страх – животный, бессмысленный и пронзительный.

      За окном мобиля цвели цветы, зеленела трава на газонах, работали даже автоматические поливалки, и в мелких брызгах воды безжалостное солнце превращалось в радугу.

      Мобиль подъехал к высокому зданию, словно облитому сверху донизу темно-синим стеклом, и остановился.

      – На выход, – улыбнувшись, скомандовал Шрайер. – В вестибюле тебя встретят. Бодрее, Стас! Все будет хорошо. Я останусь здесь и отвезу тебя обратно.

      Шрайер убрал улыбку, наклонился к Стасу и зловещим шепотом добавил:

      – Если тебя выпустят…

      И