Психотерапия, фокусированная на диалоге. Игорь Александрович Погодин

человека, но все равно с неизбежностью анализ проблемы кризиса заканчивается тезисом о необходимости его завершения проживанием. Хотелось бы ввести в анализ категории кризиса дополнительную коннотацию, а именно: кризис является необходимым условием оптимального функционирования self, a также единственным средством его развития, неважно, носит оно эволюционный или революционный характер. В связи с этим представляется важным ввести дополнительную категорию в рассматриваемую модель терапии – понятие управляемого кризиса, под которым следует понимать процесс трансформации self, специально инициируемый в терапии в целях восстановления способности к творческому приспособлению и переживанию жизненных событий.

      Управляемый кризис предполагает фрустрацию паттернов self-парадигмы или травматической self-парадигмы. Неизбежная остановка типичных для клиента тенденций в поле рождает некоторое, иногда довольно значительное возбуждение. Оно часто маркируется самим клиентом как тревога[10] и может подпитывать процесс инициированного таким образом кризиса. В более выраженном виде относительно терапии, в фокусе внимания которой находятся паттерны травматической self-парадигмы, эта модель выглядит следующим образом. Блокируя травматические self-паттерны, мы способствуем высвобождению возбуждения, релевантного переживанию травматогенного события. Другими словами, посттравматические феномены трансформируются в феномены острой травмы. Дальнейшие усилия сосредоточиваются на поддержании процесса переживания с сопутствующим ему восстановлением творческого приспособления. При этом терапия представляет собой собственно процесс проживания кризиса, который сама же терапевтическая ситуация и породила. Модель терапии приобретает следующий вид: инициация кризиса – поддержание процесса переживания кризиса – инициация нового кризиса.

      Диалектика стабильного и динамичного в self

      При описании понятия self-парадигмы неизбежно возникает вопрос: какие аспекты self являются более стабильными, выступая в виде некоторого его ядра, а какие – более динамичной надстройкой. Использование в формулировке этого вопроса терминов «ядро» и «надстройка» автоматически отсылает нас к структуре личности, что является методологически некорректным. Поэтому использование идеи соотношения глубокого и поверхностного в психическом функционировании self оказывается бесполезным. Правило «луковицы», согласно которому анализ психики должен начинаться с поверхности и далее продолжаться в глубь психического, неприменимо в рассматриваемой модели self. Итак, в self нет глубокого и поверхностного – все психические феномены, являясь формой контактирования в поле, всегда доступны для осознавания и, следовательно, для терапевтической работы. В некотором смысле (доступности осознаванию) все психические явления поверхностны по своей сути[11].

      Применительно к рассматриваемой

10

По мнению М. Хайдеггера, постулирующего ценность тревоги и экзистенциального сомнения, «самое большое, что мы можем сделать для человека, это сделать его тревожным».

11

В гештальт-подходе, например, категория бессознательного заменена понятием неосознаваемого в настоящий момент.