Без права на жизнь. Александр Голодный

знаешь? Отдашь парня им. Врубился? Канай.

      Успокоительно киваю братишке, расходимся. Боров по дороге инструктирует:

      – Короче, прием в шныри – это типа правки. Пасть сам не разевай, отвечай, когда спросят, думай, не борзей. Фуфло будет гнать Лом, ты стой на своем твердо. И говори только правду: Кент дотошный, умный, памятливый, его хрен наколешь. Понял?

      – Да, законник.

      – Лады, я, если что, и на себя взять могу.

      У Кента оказался настоящий рабочий кабинет в пятом ангаре. Классическая приемная с лавкой, журнальным столиком и стульями. Крепкий, выбритый охранник у дверей. Боров ткнул пальцем:

      – Сиди, жди.

      Благодетель зашел в кабинет. Я успел увидеть только небольшой тамбур (ничего себе), двустворчатые пластиковые «под дерево» двери закрылись на пружинах. Осторожно оглядываюсь. М-да, цивилизация: навесной потолок, две лампы дневного света, аккуратно окрашенные стены, небольшое деревце в кадке в углу. Охранник в чистых, но неглаженых брюках и рубашке. На ногах приличные летние туфли.

      Уже заскучал и подумывал, можно ли полистать журналы, когда Боров выглянул и махнул рукой.

      Да, кабинет роскошный. Два стола буквой «Т», застекленный шкаф с папками, во главе Кент в бежевом костюме и шейном платке, справа бандюк, который командовал на сортировке (точно, Лом), слева присаживается Боров. На столе письменный прибор, моя папка, калькулятор. Кент внимательно меня рассматривает, Лом косится с явной неприязнью, Боров с серьезным лицом украдкой подмигивает.

      – Ближе подойди.

      Делаю два шага.

      – Ты хорошо понимаешь, зачем тебя сюда привели?

      – Да, сэр Кент.

      – От моего решения зависит вся твоя дальнейшая судьба. Ты можешь зажить по-человечески, а можешь сегодня же оказаться в карьере. Поэтому отвечай только правду. Ты понял?

      – Да, сэр Кент, я все понял.

      – Законник Боров сказал, что эти вещи ты отремонтировал сам. Это правда?

      – Да, сэр Кент.

      – Чем ты ремонтировал?

      – У меня в шалаше, сэр Кент, есть инструменты. Шалаш – это место, где я живу, инструменты спрятаны рядом.

      – Гонит (это Лом).

      – Где ты взял инструменты?

      – Что-то нашел, что-то сделал сам, сэр Кент.

      Холеная рука ложится на папку.

      – Это тоже отремонтировал ты?

      – Да, сэр Кент. На папке слетела застежка молнии. Я разогнул и снял стопор, вправил молнию. Мой друг отполировал папку тряпочкой с кремом.

      – Каким?

      – Для рук, сэр Кент, другого не было.

      – В натуре, гонит.

      Боров выкладывает на стол зажигалку.

      – А это – гонит?

      Очки.

      – Гонит?

      Встает, трещит застежкой ремня:

      – Нехилый гон получается, а, Лом?

      Кент рассматривает очки.

      – Как ремонтировал?

      – На очках была сломана дужка, сэр Кент, и выпадало стекло. Оправу аккуратно выправил, стекло перестало выпадать, вывинтил винт крепления дужки, поставил целую дужку от других очков.

      Боров одобрительно