Портрет смерти. Нора Робертс

побери, если ты не дашь одно мне, я тебя покалечу. Ты знаешь, что я на это способна.

      – Лейтенант, я боюсь вас почти так же, как люблю.

      4

      Днем активность компьютерных клубов сходила на нет; здесь сидели только «ботаники» и болваны, которые считали высшим наслаждением посещение клуба в те часы, когда им могли предложить лишь голографический оркестр или просмотр развлекательных передач.

      Компьютеры были серебристыми, маленькими, и даже самый стыдливый болван мог не бояться, что в часы пик кто-то заглянет ему через плечо.

      Голографический оркестр играл негромко, гитары звучали еле слышно, а вокалисты томно мурлыкали. Солистка была в черном платье, вполне сочетавшемся с цветом ее кожи. Единственным световым пятном были ее ослепительно-красные волосы, закрывавшие бо́льшую часть лица. Она что-то шептала о разбитых сердцах и несчастной любви.

      Клиентами здесь были главным образом одинокие мужчины. Поскольку никто из них не среагировал на форму Пибоди, Ева поняла, что запрещенных наркотиков здесь не обнаружила бы даже ищейка.

      Она подошла к плавно закругленной стойке в центре зала.

      Барменов здесь было двое – живой мужчина и женщина-андроид. Ева выбрала того, кто был одушевленным.

      Молодой человек был стильный – просторная блуза в оранжевых тонах, множество разноцветных колечек, украшавших мочку левого уха, и русые волосы, торчавшие шипами в разные стороны наподобие короны.

      Плечи у него были широкие, руки длинные, фигура осанистая, лицо с крупными чертами. Ева сделала вывод, что он на несколько лет старше своих клиентов. Лет двадцать семь – двадцать восемь. Возможно, студент-старшекурсник, зарабатывающий на учебу. Возится с новичками и болтает с постоянными посетителями.

      Он отвлекся от своего компьютера и рассеянно улыбнулся Еве:

      – Чем могу служить?

      Ева положила на стойку свой жетон и фотографию улыбающейся Рэйчел Хоуард.

      – Узнаете эту девушку?

      Молодой человек придвинул к себе фотографию кончиком пальца и начал изучать ее так тщательно, что Еве стало ясно: эта работа ему в новинку.

      – Да, конечно. Сейчас, сейчас… Ребекка? Розанна? Нет, Рэйчел. У меня хорошая память на имена. Да, точно Рэйчел. Она бывает здесь почти каждую неделю. Любит… как это… – Он закрыл глаза. – «Тореадор» – апельсиновый сок, сок лайма и капелька гренадина. С ней что-то случилось?

      – Да, случилось. Вы помните имена и любимые напитки всех своих клиентов?

      – Постоянных – да, конечно. Тем более таких хорошеньких. У нее славное лицо, и она очень милая.

      – Когда она была здесь в последний раз?

      – Точно не скажу. Клуб – не единственное место, где я подрабатываю. Но, кажется, это было в прошлую пятницу. В пятницу я работаю с шести вечера до полуночи… Послушайте, здесь она никому не причиняет хлопот. Время от времени приходит сюда с друзьями. Они берут компьютер, слушают музыку, танцуют, играют. Она милая девушка.

      – Вы не замечали, кто-нибудь ухаживал за ней?

      – Бывало, но не так уж часто.