Двери во Тьме. Андрей Круз

так? Иначе зачем так старательно концы в воду прятать? Кто-то еще остался.

      – Пашка, – ухмыльнулся Федька.

      – Да не только, я думаю, не только. Не один Пашка остался, люди остались. Нам поосторожней быть надо, к слову. Если они своих в расход пускали, то о нас, как мне кажется, тоже не сильно задумаются.

      Я ожидал, что Настя сейчас возмутится и начнет требовать «все это прекратить», но ничего подобного не случилось. Она лишь кивнула и непроизвольно поправила кобуру с парабеллумом. Все верно, не тот типаж – пилот все же, а не маникюрша, да и вообще у нас ставки слишком высоки, чтобы задний ход давать. Мы с ней хотим отсюда уйти, вдвоем, вот для этого и рискуем.

      – Ну пока мы до чего-то реального не добрались, дергаться они не будут, – сказал Федька, поразмыслив. – А вот если найдем что-то…

      – Могут и сразу, если до них информация с Фермы доходит, – возразил я. – А я это вполне допускаю. Сам же Серых откуда взялся? Во-во. Кстати, нам бы найти способ эту самую Альбину Скляр проверить… Как это сделать?

      – Если от самого начала, то на Ферме инфа должна быть, – сразу сказал Федька. – Милославский же всех новых опрашивает – и ее должен был.

      – А ведь точно, – я даже по лбу себя ладонью хлопнул. – Надо… надо как-то Ваньку на это дело растрясти. Или… или в РОПП заглянуть. Кстати, Федь, РОПП вообще режимный?

      – Не, не очень, вроде загса. Можно справочку попросить.

      – Вот и попросим, – сказал я удовлетворенно, определив следующий шаг. – Наше здоровье.

      Оловянные кружки вновь со стуком соприкоснулись боками.

      – Кстати, – вдруг замер я, вспомнив, как рассматривал ботинок сгоревшей в костре женщины. – Федь, а ты инициалы на ботинке Скляр помнишь?

      – Ну да, «Е. Скляр», – кивнул он и тоже озадачился. – А у нас ведь Алевтина, так?

* * *

      Ванька, то есть Иван Зарубин, наш непосредственный начальник, появился с утра сам, привычно уже заехав на «шевролете». Сам он к роскоши владения автотранспортом начал явно привыкать и даже получать от нее удовольствие, потому что Федьке он сегодня места за рулем не уступил и повел машину к порту лично.

      – А Степаныч где? – спросил Федька, заметив то, что за механиком мы заезжать не стали.

      – Приболел, соплями гремит, – отмахнулся Иван. – Да для него пока все равно толком работы нет, сами разберемся.

      – А с чем разбираться будем? – поинтересовался я.

      – А с «Ваней-комсомольцем» для начала. Там сейчас обыск пойдет, надо приглядеть. А то им не свое – дай волю, так все переломают. А нам потом чинить.

      Мы с Федькой переглянулись, пораженные скоростью роста в Иване всяких частнособственнических и просто жлобских инстинктов. Скоро так и нас догонит, прогресс налицо.

      – А на Ферме чего сейчас? – уточнил я на всякий случай.

      – Да ничего, все как после прошлого выхода, – махнул рукой Иван. – Милославский в думы погрузился, про нас на какое-то время забудут – до тех пор, пока опять куда-то сгонять не понадобится, куда ворон костей не заносил. Так что пока так… своими