Двери во Тьме. Андрей Круз

дважды. Я тем временем и сам переоделся чуть приличней, убрал автомат в шкаф, оставив на себе лишь кобуру с ТТ и сунув маленький «ментовской» наган, тот, что взял когда-то трофеем, во вторую кобуру, под мышкой. Как-то недавно взял себе за правило носить два ствола, если ничего длинноствольного нет с собой. Так, на всякий случай. Да и не знает про этот револьвер никто лишний, что тоже хорошо.

      – Все, готова! – объявила Настя после второго переодевания и причесывания.

      – Пошли, а то там Федька Петра Геннадьевича уже насмерть уболтал.

      Не уболтал: оба персонажа были примерно одинаковы насчет любви поговорить за жизнь. Петр Геннадьевич в своей комендантской скучал без собеседников, а Федька любые свободные уши ценил. Так что там даже некая гармония наблюдалась, и разговор Федька без особой охоты прервал.

      Подождали пару минут, пока «тазик» прогреется, поглядывая по сторонам, потом втиснулись в тесную машинку и погнали на Советскую, туда, где бился по вечерам, так сказать, пульс светской жизни Углегорска. Миновали забитую алкашами рюмочную, заставленную разнокалиберными машинами стоянку возле джаз-клуба «Би-Боп», а потом увидели Шалву Абуладзе, стоящего на тротуаре в компании еще нескольких мужчин и активно машущего нам рукой. Ну да, машинка у меня заметная, такая всего одна в городе, так что опознать несложно.

      Когда мы остановились, Шалва, поздоровавшись с Настей, указал на дверь у себя за спиной.

      – Если гулять едете, то вот сюда зайдите.

      – А что там? – сразу спросила Настя.

      Я дом узнал – как раз сюда мы завозили с Федькой тот самый генератор, из-за которого я в этот мир провалился.

      – Гостиница? – посмотрел я на маленькую медную дощечку с надписью «Отель «Деловой клуб».

      – Верно, гостиница, – ответил тот. – Но в ней бар сделали, тихий, уютный, пиво там хорошее и закуски. И пускают не всех, потому что гостиница маленькая и для солидных людей. А вам приглашение сразу, сами понимаете, по дружбе.

      Мы переглянулись, а потом дружно полезли из машины.

      Шалва, оставив собеседников стоять под козырьком на улице, зашел с нами в небольшой вестибюль. Шлюз здесь был, само собой, от него никуда не денешься, а портье был крепким мужиком с ТТ на поясе, который внимательно «просветил» каждого из нас. Особой роскоши здесь видно не было, да и не создать здесь такой, но получилось уютно. Полы из светлой доски просто циклевали и покрыли лаком, уложили ковровые дорожки, явно найденные на каком-то складе, поставили стойку для портье со шкафчиками под ключи и почту за спиной. Стены побелили – как раз так, как я дома сделать собирался, углы и дверные проемы все той же светлой доской обложили. На стены пейзажики повесили, в рамочках, а в угол поставили огромные, громко тикающие часы-ходики.

      – А что, хорошо, – сказал Федька с уважением, оглядевшись.

      – Разбогатеешь, в Сальцево переберешься – сюда будешь в гости приезжать, – засмеялся Шалва.

      Про Сальцево ему не раз Федька втирал, так что особым секретом его желание