В тени малинового куста. Рута Юрис

я вышла в сад и спросила у бабули:

      – Китаев дом видела?

      Бабушка бросила сгребать листья, обернулась ко мне ко мне и покачала головой.

      – Сколько же можно страдать, Иринка?

      – Ба, я давно уже не страдаю…

      – Думаешь, если мне под сто лет, то я совсем слепая? У меня сердце зрячее! – вздохнула бабушка и присела на крылечко террасы.

      – Бабуленька, ну, что ты, успокойся!

      – Грех Бога гневить, девка. Этот Женька твоему Лехе и в подметки не годится!

      Я присела рядом с бабулей, положила ей голову на плечо.

      – Ба, ложись-ка ты спать, уже твое время – детское, – пошутила я через силу. – А то ведь вскочишь ни свет ни заря! А листья я доубираю.

      Бабуля погладила меня по волосам, как маленькую девочку: «Спокойной ночи, милая!»

      Я собрала в ведро опавшие листья и отправилась к калитке в конце сада. За две недели моего отсутствия пейзаж позади нашего участка изменился до неузнаваемости. На одинаковом расстоянии друг от друга возвышались кубышки фундаментов для коттеджного поселка. Ровные ряды. Я посчитала – три улицы.

      А что будет завтра? Мне даже страшно подумать об этом…

      Еще чуть-чуть, несколько рядов кладки, и я никогда больше не увижу ромашковое поле и свой любимый овраг. Овраг, по склону которого в мягкой траве катались мы с подружкой Алкой. Где собирали землянику, а после дождя можно было набрать и корзинку подберезовиков. Как я любила приходить сюда и просто любоваться открывающимся простором, но уже завтра он скроется от меня навсегда.

      Ох, что же делается с родными местами!

      Расстроенная, я мысленно попрощалась с готовым исчезнуть навеки пейзажем, и пошла к дому. Меня так и тянуло оглянуться еще раз, но я сдержалась, чтобы не расплакаться. Отправив бабулю спать, с чашкой чая я присела на ступеньки своей любимой беседки.

* * *

      Два последних дня были наполнены событиями. А позавчера...

      Я прислонилась спиной к беседке, закрыла глаза и стала как пленку, отматывать время назад к позавчерашнему дню. Мне даже показалось, что и звук с визгом прокручивается в обратную сторону, как на старом катушечном магнитофоне, если перематывать пленку через головки звукоснимателя.

      Позавчера. Позавчера…

      Боже мой, как люблю этот типографский запах! Запах только что изданной книги. Моей книги. Для автора нет ничего приятнее этого запаха.

      Я сидела за столиком на подиуме в одном из Московских книжных магазинов. И, утопая в подаренных букетах, окруженная своими восторженными читателями и почитателями, раздавала автографы.

      Рядышком телевизионщики настраивали свои камеры, потому что в 15-00 должна была состояться пресс-конференция. Краешком глаза я увидела подъехавшего визажиста. После пресс-конференции меня ждал банкет по случаю юбилея. Я не скрываю свой возраст.

      Мне 50. Полтинник. Круто.

      Я стала писательницей, как и мечтала. И чувствовала себя как никогда молодой, здоровой и счастливой.

      Может, и на премию какую-нибудь номинируют?

      Тьфу, тьфу, тьфу…

*