Иллюзия греха. Александра Маринина

раз.

      – Привет, Иришка.

      И снова у нее на глаза навернулись слезы. Так называл ее отец, а после его смерти она ни разу не слышала этого слова. Вернее, слышала, но адресовано оно было не ей.

      – Здрасьте, – невнято ответила она, смаргивая слезы. – Опять провожать пришел?

      – Опять, – с готовностью подтвердил Олег. – Не прогонишь?

      Она не ответила, старательно отскребая грязь со дна большой сковороды, на которой подавали рыбу, приготовленную как-то по-особому. Спиной она чувствовала, что Олег молча разглядывает ее.

      – Шел бы ты отсюда. Чего смотришь?

      – Я тебе мешаю?

      – Да нет, смотри, если нравится. Ничего интересного.

      – Интересно. Я когда маленьким был, часами стоял и на мать смотрел. Точь-в-точь как сейчас.

      – А мать кто была? – вяло поинтересовалась Ира. – Артистка?

      – Какая артистка! – рассмеялся Олег. – Посудомойка. Мы в поселке жили, а рядом – санаторий. Правительственный. Мать там работала на кухне. В то время посудомоечных машин и в помине не было, все вручную мыли. Она брала меня с собой на работу, и я смотрел, как она грязные тарелки, кастрюли, баки надраивает.

      – Так ты лимита, что ли?

      – Ну, вроде того.

      – Разбогател, значит, на московских харчах, ужинать в ресторан ходишь. Небось рэкетир?

      – Небось, – весело подтвердил Олег.

      – Тогда вали отсюда, – неожиданно грубо сказала Ира. – У меня с рэкетом общих дел нету. Не хватало мне еще вляпаться.

      – Да не бойся ты, я пошутил. У меня нормальная работа, охранная. Никакого криминала.

      Она закончила возиться с посудой и пошла за тряпками и ведром. Олег, как и в прошлый раз, уселся в кресло перед гардеробом и принялся трепаться с дядей Колей. Почему-то мысль о том, что он ее ждет, была Ире приятна, хотя она совершенно не понимала, зачем он это делает. Она уже домывала унитаз в туалете, когда к ней подошла официантка. Странно, Ира была уверена, что все, кроме дяди Коли, уже ушли.

      – Ты что будешь, шашлык или котлеты по-киевски?

      – Давай чего не жалко, – откликнулась Ира, не разгибаясь.

      – Да мне все равно, – как-то странно усмехнулась официантка. – Что скажешь, то и подам.

      – Чего?

      Ира выпрямилась и недоуменно уставилась на нее. Как это «подам»? Она издевается, что ли?

      – Чего ты несешь?

      Официантка с любопытством посмотрела на Иру.

      – Так ты что, не знаешь? Кавалер твой ужин на двоих заказал. И мне отдельно приплатил, чтобы я вас обслужила. Щедрый он у тебя.

      – Да иди ты! – Ира снова склонилась над унитазом. – Шутки у тебя…

      – Какие шутки, ты что! Вот как бог свят. Давай домывай в темпе, повара-то все ушли, если блюдо остынет, я ничего сделать не смогу, они плиту выключили.

      Ира ничего не ответила. Она всегда терялась, когда ее разыгрывали, не знала, как правильно реагировать, чтобы не оказаться в смешном положении. С чувством юмора у нее было плоховато, да и какой уж тут юмор при такой-то жизни.

      – Ладно, я подам и то, и другое, сама решишь. Что не съешь