Иллюзия греха. Александра Маринина

нет. Надо в холодильнике посмотреть.

      – Ну ты даешь! Даже не знаешь, что у тебя есть, а чего нет.

      Он открыл дверцу холодильника и присел перед ним на корточки.

      – Мать честная! У тебя ж тут кастрюля с супом стоит!

      – Да? – искренне удивилась Настя. – Ну надо же, а я и не знала. А что там еще есть интересного?

      – Остатки жаркого, кажется, из баранины. Сыр в огромных количествах. Ты когда сюда заглядывала в последний раз?

      – Да ну тебя, Коротков, отстань, – отмахнулась Настя. – Я хватаю кусок, который лежит поближе, быстро его съедаю и заваливаюсь спать.

      – Вот кикимора, – Юра осуждающе покачал головой. – Лешка старался, готовил тебе еду, чтобы ты с голоду не померла, пока он в командировке, а ты ведешь себя кое-как.

      – Не обзывайся, а то не дам раскладушку, будешь на полу спать. Ладно, вытаскивай суп, его и в самом деле надо съесть, а то Лешка обидится.

      Ужин оказался неожиданно обильным и сытным, и Настя с Юрой, с голодухи разом впихнувшие в себя такое количество продуктов, уже не могли пошевелиться.

      – Слушай, – с ужасом сказала Настя, – я, кажется, даже встать не могу. Обжорство – большой грех.

      – Ну посидим еще за столом, куда спешить-то? – флегматично откликнулся Коротков. – Когда Лешка возвращается?

      – Через три дня.

      – Скучаешь?

      – Я? – от такого предположения Настя даже сигарету из пальцев выронила.

      – Ну не я же. Чистяков – твой муж, а не мой.

      – Нет, не скучаю. Ты же знаешь, Юрик, я никогда не скучаю.

      – Ни по кому? – недоверчиво переспросил он.

      – Ни по кому. Я до противного самодостаточна. Ино-гда мне кажется, что мне вообще никто не нужен. Кошка, гуляющая сама по себе.

      – Ася, а тебе не бывает страшно от твоей самодостаточности?

      – Бывает, – усмехнулась она, – регулярно. Но я с этим борюсь.

      – Каким образом?

      – Уговариваю себя, что всему виной моя работа, которая отнимает столько времени и сил, что уже нет желания ни с кем общаться. И потом, у меня есть Лешка, который заменяет мне подруг, друзей и любовников, вместе взятых. Кстати, о друзьях. Мы с тобой забыли Стасову позвонить.

      – Точно! – спохватился Коротков. – Растяпы мы. Сейчас уже поздно, наверное, неудобно беспокоить.

      – Поздно? А который час?

      – Половина первого.

      – Тьфу ты, Юрка, вот вечно ты со своими философскими идеями голову мне морочишь. Ладно, утром позвоним. Пошли укладываться.

      Она постелила Короткову на раскладушке и по законам гостеприимства предоставила ему право первому идти в душ. Забравшись в постель, Настя свернулась калачиком и устало прикрыла глаза, но сна не было. Мысли ее то и дело возвращались к Ире Терехиной, которая по воле злой судьбы осталась на всем белом свете совсем одна, хотя ее вины в этом не было.

      – Нет, я не понимаю, – внезапно произнесла она вслух.

      – Чего ты не понимаешь? – сонно отозвался Коротков, который уже успел задремать.

      – Ничего