Подсадных уток убивают. Вячеслав Жуков

за время работы в милиции. Даже сам про себя он уже подумывал: «Старею, видать. Теряю боевую жилку. А как без настроения в нашей работе?» А от настроения, как считал капитан, в сыскной работе многое зависит. Когда на душе хорошо и думается легко, то все само собой получается. И работать тогда хочется.

      Сегодня ему не хотелось браться ни за что. После бессонной ночи он чувствовал себя разбитым. Сидел и уже выкурил не одну сигарету, а обычного облегчения не испытывал.

      В кабинет к нему зашел начальник отдела розыска майор Редькин. В милицию он пришел из агрономов, закончил академию, но кличка Агроном за ним так и осталась. Но майор дело знал.

      – Слушай, Алексей, – сказал он, поздоровавшись.

      Сонин отрешенно на него посмотрел.

      – Ну?

      – Что сказать-то хочу.

      Капитан подвинул Агроному свободный стул.

      – Садись и говори.

      – Ваню Гоцелаву ты сажал?

      Взгляд серых глаз капитана сразу сделался осмысленным. «Что это он заговорил про Ваню?»

      – Я его взял по сто шестьдесят второй, за разбой. Там ему от семерки шло. Но, может, судья на милость червонец выписал. Я не интересовался, – ответил он.

      – Разбой, говоришь? А сколько он отсидел?

      Сонин наморщил лоб, прикидывая.

      – Так. Да, думаю, года три он уже отмотал. А что ты им интересуешься? – Капитан уже смекнул, что весь этот разговор про Ваню не просто так.

      Агроном взял со стола пачку сигарет и тоже закурил. Все это время Сонин терпеливо ждал, когда он соблаговолит ответить.

      – А то интересуюсь, что твой Гоцелава на свободе уже целый год.

      Сонин даже рот раскрыл, с трудом воспринимая то, что ему сказал майор Редькин.

      – Постой, как на свободе? Ему минимум семерик должны были дать.

      – Какой семерик? А три года за глаза не хочешь?

      Капитан смотрел на Агронома оторопело, забыв про дымящуюся сигарету.

      – Пошел не за разбой, а за грабеж, милок, – пояснил Редькин.

      – По сто шестьдесят первой? – Сонин наконец вспомнил про сигарету, когда она стала жечь ему пальцы, и притушил ее в пепельнице.

      – И получил по минимуму. Три года. Так что теперь он на свободе и, мало того, уже совершил преступление.

      – Опять разбой? – спросил Сонин, переварив услышанное.

      Майор покачал головой:

      – Нет. Но это не меняет сути дела. В общем, слушай, только что пришла женщина и сделала заявление на Гоцелаву.

      – Изнасилование?

      – Что, – продолжил майор, не обращая внимания на вопрос капитана Сонина, – вышеназванный гражданин пытался ее задушить.

      – Даже так, – вставил Сонин.

      – Да. И у нее на шее остались кровоподтеки от его пальцев.

      – Что, что, а отпечатки он обязательно оставит. Ты же знаешь его силу. Его и впятером не заломать, – сказал Сонин, припоминая, каким хорошим боксером был Гоцелава. Но, как часто случается со спортсменами, избрал другую дорогу в жизни, найдя применение кулакам