Под тенью Феникса. Андрей Годар

нашими усилиями.

      – Ну ясно. А дальше как? Сразу в чин возвели?

      – Нет, конечно. Началось: "А что умеешь, а что знаешь". Потом поставили тренировать, азам тактики обучать. А потом Пахом понял…

      – Что от тебя подлости можно не ждать?

      – …Да. И что самому ему, в случае какой заварушки, навстречу пулям бежать совсем не хочется. Вот так и получилось.

      Томми с интересом слушал, подавшись вперёд и оперевшись переплетёнными в замок руками о колени. Внимательное выражение его физиономии искажалось лёгкой усмешкой.

      – Не веришь?

      – Не то чтобы…

      – А чего так напрягся-то?

      – Да как-то ты легко откровенничаешь на такие темы, что иные бы упирались до последнего.

      – Ты тоже не из молчунов, знаешь ли.

      – Знаю. Но хорошо слежу за тем, с кем и о чём говорю.

      – Как и я, Томми. Как и я.

      Пару секунд мы смотрели друг на друга. Я понял, что расплываюсь в невольной улыбке, и с лицом моего собеседника происходило то же самое, пока мы хором не рассмеялись. Наклонившись вперёд, Томми ткнул меня кулаком в плечо, и я ответил ему тем же. Чуть успокоившись, он продолжил:

      – Так вот, о чём это я… Каким ты видишь будущее Краснинского и его жителей? К чему оно идёт?

      – Честно говоря, ничего особенного. Нельзя сказать, что мы ещё выживаем – скорее уже просто живём, и довольно таки неплохо. Но это и всё, лестницу в небо здесь строить пока никто не планирует.

      – И как лично ты на это смотришь? Устраивает?

      – Не знаю, что ты ожидаешь услышать в ответ. Колись давай, меня эти поддавки напрягают.

      Томми устремил взгляд в потолок и подпёр подбородок сложенными ладонями, явно старательно подбирая слова, а затем быстро заговорил:

      – Видишь ли… то, что сейчас происходит между людьми – это путь в никуда. В лучшем случае топтание на месте, но, скорее всего, верная деградация. Ты же видишь, что происходит: все только и делают, что находят поводы вышибать друг другу мозги да цепляются за свой кусочек земли. Ну, шакалов в расчёт не берём, они не люди и вряд ли могут ими стать. Никто не строит долгосрочных планов. Никто не думает о том, что будет через год, через два. У вас вон серомордые под боком объявились, и я не думаю, что это событие обернётся чем-то большим, чем очередная тема для разговоров на полторы недели.

      – Ну, это ты загнул, мы…

      – Ладно, может быть на две недели. Но я не верю в то, что здесь кто-то серьёзным образом настроен на перемены. А меняться придётся, вместе со всем окружающим миром, иначе только кости хрустнут!

      – Послушай, если ты считаешь, что серомордые решили покорить наши леса…

      – Да нет же! В смысле, я не только об этом говорю. Главная проблема состоит в том, что люди привыкли выживать, и теперь, когда у них появилась возможность к чему-то стремиться и чего-то достигать, по привычке живут на тихой волне. Понимаешь, к чему это может привести?

      – Может быть. И к чему же?

      – К смерти. Отсутствие прогресса это регресс.