Украденный сон. Александра Маринина

вам верю, – неискренне сказала Настя, запуская кассету дальше.

      Звонки от заказчиков, от приятелей, от родителей Бориса, от женщин…

      И вдруг наступила пауза.

      – Что это? – Настя резко выключила магнитофон, из которого стали доноситься приветственные слова следующего абонента.

      – Не знаю, – растерянно ответил Карташов. – Я и внимания не обратил, когда слушал. Знаете, как это бывает – включаешь запись, а сам в это время сумку с вещами разбираешь или ужин готовишь… Внимание то и дело переключается с того, что слышишь, на то, что делаешь.

      – Кто звонил перед тем, как пошла пауза?

      От напряжения у Насти начали дрожать руки. Она поняла, что нашла какую-то ниточку.

      – Солодовников, мой однокурсник.

      – А следующий после паузы?

      Борис включил запись и прослушал речь звонившего до конца.

      – Это Татьяна, моя двоюродная сестра.

      – Позвоните им и спросите, когда, в какой день и, желательно, час они звонили вам. Нужно сделать это немедленно.

      Художник покорно подсел к телефону, а Настя снова принялась разглядывать рисунок, на котором был запечатлен украденный сон Вики Ереминой.

      – Все очень неточно, – обратился к ней Борис. – Прошло около месяца, люди стали забывать детали. Солодовников говорит, что звонил где-то в конце недели, 21 или 22 октября, но точно помнит, что не позже, потому что в пятницу вечером, 22 октября, он уехал в Петербург. Собственно, он и звонил мне в связи с этой поездкой, хотел узнать телефон нашего общего знакомого-питерца. А сестра звонила после того, как увидела по телевизору мою первую жену: у нее брали интервью на улице как у случайной прохожей. Она вообще не помнит, в какой день это было, но говорит, что кинулась звонить сразу после передачи, хотела мне сообщить, что Катя снова в Москве.

      – А для вас так важно знать, что ваша первая жена снова в Москве?

      – Видите ли, у Екатерины сложный характер. Она женщина пустая и вздорная, считает меня виновником всех ее бед, не может простить мне развода и очень любит устраивать всякие мелкие пакости. В прошлый раз, например, она не пожалела времени, сутки просидела на лестнице этажом выше моей квартиры, выслеживая, когда от меня выйдет какая-нибудь женщина, а когда дождалась наконец, то подошла и столько гадостей ей наговорила про меня, что оставалось только диву даваться.

      – Та женщина, с которой говорила ваша жена… Это была Вика?

      – Нет, – быстро ответил Карташов. Пожалуй, слишком быстро, отметила про себя Настя.

      – А кто?

      – Это была не Вика, – раздельно произнес Борис, глядя ей прямо в глаза. – А кто конкретно – вас не должно касаться.

      – Ваша сестра помнит название передачи, после которой она кинулась вам звонить?

      – "Свободная рулежка", по четвертому каналу.

      Настя задумалась. Кассету надо изъять, это очевидно. Пауза могла возникнуть по двум причинам: либо кто-то после сигнала автоответчика не захотел ничего говорить и просто молчал в трубку, либо запись стерли. В первом случае ничего нового к делу