Украденный сон. Александра Маринина

Я – художник на вольных хлебах, заказчики обращаются непосредственно ко мне. Если я буду пропускать телефонные звонки, то могу потерять хорошие заказы.

      – Значит, вернувшись из поездки, вы прослушали все записи за десять дней?

      – Да, разумеется.

      – И там не было никакого сообщения от Вики?

      – Нет. Я уверен, что, если бы она собиралась уезжать надолго, она обязательно предупредила бы меня. Я ведь говорил вам, она очень дорожила чувством, что о ней кто-то беспокоится, что хоть кому-то небезразлично, где она и что с ней. В ее детстве этого не было.

      – Что стало с той кассетой? Вы ее стерли?

      Настя была совершенно уверена, что услышит утвердительный ответ, и спрашивала только для проформы.

      – В ящике лежит. Я кассеты не стираю, мало ли что может потом пригодиться.

      – Например, что?

      – Ну, в прошлом году был случай: мне позвонили из какого-то заштатного издательства, предложили оформить сборник анекдотов, оставили адрес и телефон. Меня дома не было, когда они звонили. Я им перезванивать не стал, иллюстрировать анекдоты – не мой профиль, к тому же в тот момент у меня было несколько заказов, так что без работы я не сидел. А вскоре мой приятель-карикатурист пожаловался на отсутствие денег, и я припомнил тот звонок. Нашел запись на кассете, дал ему координаты издательства – и все довольны.

      – Значит, кассета с записью звонков, поступивших за время вашего пребывания в Орле, сохранилась?

      – Да.

      – Давайте послушаем, – предложила Настя.

      Лицо Карташова напряглось. Или ей показалось?

      – Вы мне не верите? Честное слово, там нет сообщения от Вики. Я вам клянусь.

      – Прошу вас, – жестко сказала Настя. Хозяин мгновенно перестал ей нравиться, и она приготовилась к атаке. – Давайте все-таки послушаем.

      Они вошли в комнату, и Борис сразу же достал из ящика стола кассету.

      Включив воспроизведение, он протянул Насте один из рисунков, лежащих в папке на столе.

      – Вот, посмотрите. Это сон, который снился Вике.

      Настя разглядывала рисунок, одновременно прислушиваясь к голосам, доносящимся из магнитофона.

      "Борька, не забудь, что второго ноября у Лысакова сорокалетие. Если ты его не поздравишь, он смертельно обидится…"

      "Борис Григорьевич, здравствуйте, это Князев. Свяжитесь со мной, пожалуйста, когда вернетесь. Надо внести небольшие изменения в эскиз обложки…"

      "Сукин ты сын, Карташов! Где коньяк, который ты мне проиграл?.."

      "Боря, не сердись. Я не права, признаю. Извини меня…"

      – Кто это? – быстро спросила Настя, нажимая кнопку "стоп".

      – Леля Колобова, – неохотно ответил Карташов.

      – Вы с ней поссорились?

      – Как вам сказать… Это старая история, иногда дающая рецидив. К Вике она отношения не имеет. Это связано с мужем Лели.

      – Мне нужно знать, – настойчиво сказала Настя.

      – Ну хорошо, – он вздохнул. – Когда Леля познакомилась со своим будущим мужем,