Золотая маска. Кэрол Мортимер

меня зовут Каро Мортон.

      – В самом деле? – Он смерил ее многозначительным взглядом.

      Она возмутилась:

      – Я только что именно так и сказала, милорд!

      – Ах, если бы только все слова оказывались правдой! – улыбнулся он.

      – Сэр, вы сомневаетесь в моих словах?

      – Моя милая Каро, боюсь, в моем возрасте и при моем опыте положено сомневаться во всем до тех пор, пока меня не убедят в обратном.

      Несомненно, цинизм и насмешливое выражение лица придавали ему вид человека, пресытившегося жизнью. Судя по шраму на левой щеке, он не понаслышке знает, что такое опасность. И все же Каро на вид не дала бы ему больше двадцати восьми – двадцати девяти лет. Ей двадцать, он ненамного старше.

      И она не потерпит, чтобы он называл ее «моя милая»!

      – Что ж, тогда мне вас искренне жаль!

      Доминик не ожидал такого ответа. И не хотел его. Богатый и желанный всем граф Блэкстоун не желал ничьей жалости и не нуждался в ней. И меньше всего нуждался он в жалости особы, которая прячет лицо за украшенной драгоценностями маской, а свои золотистые волосы закрывает париком цвета черного дерева.

      Может, Батлер все-таки ошибается? В самом ли деле эта молодая женщина сбежала в Лондон, чтобы скрыться от деспота-отца или жестокого, грубого мужа? Она так миниатюрна и хрупка, что последнее предположение внушало Доминику настоящий ужас.

      Какая бы тайна ни окружала прошлое Каро Мортон, ни ему, ни его игорному клубу не нужны неприятности, которые, скорее всего, последуют за этой женщиной.

      – Вы имеете право находиться в игорном заведении?

      – Что, милорд? – удивленно переспросила Каро.

      – Я желаю знать, сколько вам лет.

      – Джентльмен никогда не должен спрашивать о возрасте леди, – с чопорным видом ответила она.

      Доминик не спеша осмотрел золотистую головку, стройную фигурку, узкие запястья, небольшие кисти рук, открытые ступни и лодыжки. На ее разрумянившемся личике застыло слегка презрительное выражение.

      – Насколько мне известно, настоящих леди всегда сопровождает служанка или компаньонка; кроме того, дамы из общества не скачут на сцене в мужском игорном клубе.

      Каро снова вскинула заостренный подбородок и ядовито ответила:

      – Я не скачу, милорд, а просто лежу на кушетке! Кроме того, не понимаю, какое вам дело до того, есть ли у меня служанка или компаньонка!

      Доминик бросил беглый взгляд в каморку за спиной Каро и заметил поднос на туалетном столике. На подносе стояло блюдо густого, еще дымящегося рагу и тарелка с хлебом. На другой тарелке лежал соблазнительный апельсин – очевидно, на десерт. Значит, вот какой «скромный ужин» распорядился подать ей Батлер!

      – Кажется, я прервал ваш ужин, – вкрадчиво заметил Доминик. – Поэтому предлагаю продолжить наш разговор позже… после вашего выступления. Сегодня не Бен проводит вас домой, а я.

      Ее глаза встревоженно расширились, и она решительно затрясла головой:

      – Боюсь, это невозможно!

      – Почему же?

      Стоило Каро заглянуть