Мушкетеры. Том 2. Тень над короной Франции. Александр Бушков

взмолился в душе небесам, чтобы избавили его от столь сомнительной чести, – слишком хорошо понимал, что в этом случае его жизнь превратилась бы в ад. Королева в десять раз опаснее трусливого и недалекого Гастона, при всем его уме и энергии Анна Австрийская даст ему сто очков вперед. И, без сомнений, найдет способ погубить навязанного ей капитана…

      – Пожалуй, ваше величество, шевалье д’Артаньян совершенно прав, – поддержал Ришелье. – Он еще молод для такой службы…

      – Ну что же, насильно мил не будешь, – с прежней вялостью промолвил король. – Насильно я никого не собираюсь возвышать – не зря же меня называют Людовиком справедливым… Вот именно, Людовиком справедливым! А посему подведем некоторые итоги, господа мои… Я повелел заключить в Венсенский замок этих наглых и неблагородных бастардов де Вандомов, а также маршала Орнано. Де Шале, ваш гардеробмейстер, сударыня, вкупе с парой дюжин заговорщиков поменьше калибром препровождены в Бастилию. если они оттуда и выйдут, то исключительно для того, чтобы проделать путь до Гревской площади. Что касается графа де Море – он под домашним арестом. Как-никак узаконенный потомок великого Генриха, господа, а значит, с юридической точки зрения, мой сводный брат… Герцогиня де Шеврез… – Он снова бросил ядовитый взгляд в сторону королевы. – Мы еще подумаем, как поступить с этой вздорной особой, развратной и злонамеренной. Я бы ее с превеликим удовольствием выслал, но боюсь, что половина мужского населения Парижа впадет в нешуточное уныние…

      «Эх, если бы только мужчины… – подумал д’Артаньян. – Любопытно, что вы сделали бы с вашей супругой, мой король, знай вы все о госпоже де Шеврез?»

      – Участью заговорщиков вовсе уж мелкого пошиба я не намерен забивать себе голову, – продолжал король. – Возьмите на себя и эту заботу, любезный кардинал… И без глупого милосердия, учтите! Что касается моего брата, герцога Анжуйского, столько сделавшего для разоблачения заговора…

      Д’Артаньян, смотревший во все глаза, заметил: как ни старался юный герцог казаться спокойным и безразличным, во всей его фигуре чувствовалось напряженное ожидание и страх…

      – Что касается моего брата, то я принял решение передать ему герцогство Орлеанское, после смерти последнего обладателя этого титула лишившееся сеньора, – продолжал король к огромному облегчению младшего брата и удивлению д’Артаньяна. – Отныне мой брат будет именоваться Гастоном, герцогом Орлеанским, каковой титул сохраняется за всеми его потомками мужского пола, а также, в предусмотренных законами королевства случаях, и женского…

      «ей-богу, это и называется – из грязи да в князи! – воскликнул про себя гасконец. – Орлеан – это вам не Анжу… Ну а я-то?»

      Словно угадав его мысли, король повернулся к нему:

      – Теперь о вас, шевалье… Неблагородно и неблагодарно было бы оставлять вас без заслуженной награды. Всесторонне обдумав все, я решил, в соответствии с вашим характером и пристрастиями, оказать вам честь…