Сердце феникса. Возрождение из пепла. Елена Белова

вытянутой руке, сжимая горло. Ноги парня в дорогих кроссовках беспомощно болтались, чуть не доставая до пола.

      – Эй!

      – Вы что делаете?

      – Вы…

      – Лица, допустившие критику Его Величесства или оказавшие сссопротивление слугам Повелителя, будут уничтожены, – прошипел негромкий, какой-то бесплотный голос, и тонкие губы старушки раздвинулись, обнажая клыки. – Вмессте с посссссобниками…

      Люди шарахнулись – старуха исчезла. Преобразилась. Истаяли морщины. Распрямилась и налилась упругой силой фигура. Седые волосы стали просто светлыми, и молодая женщина с кроваво-алыми губами шагнула вперед:

      – Вкусссссные прессступники.

      Минуты текли. В палате все так же стояла тишина.

      Откуда-то слева вдруг послышался крик. Долгий, полный страха и боли.

      – Помогите! Помогите-е-е!

      Юноша инстинктивно дернулся, но встать при таких травмах не получилось бы даже у прославленного старика Шварценеггера.

      – Проклятие! – простонал он, падая на подушку. – Началось. Скоро будут здесь. Дайте руку, быстро!

      Быстрое касание дрожащей руки. Почти неслышный шепот… Неяркая золотистая вспышка… Проступившая на лбу испарина…

      – Идите. Полчаса… вас… никто… не увидит… Прощайте.

      – Динамит, че мы сюда лезем, а? Тут ни фига нема уже лет пятьдесят!

      – Заткнись.

      Динамита так прозвали недаром – характер у него был тот еще. Еще словишь пинок куда не надо. Шакал затих. Но ненадолго – черные от плесени стены были еще страшней. И разрушенный тротуар под ногами. И вообще, с утра что-то такое в воздухе носится. Муть какая-то, страшно.

      – Че заткнись? Мало того что Капотня, так еще и комбинат. Жуткое место. Как рвануло тогда, так с тех пор здесь и не строят ничего, и не… Ну ты че, сюда нормальный никто не лезет!

      – Увянь. Ничего тут не взрывалось…

      – Не, ну в реале, че мы там забыли? Ты разве не знаешь, что туда распоследний бомжара и то не суется? И психованные эти любители приключений тоже. Оттуда ж никто не возвращается!

      – Вранье.

      – Ну Динамит… Череп, скажи ему!

      – Заткнись ты, – вяло отозвался третий член группы, и Шакал понял, что проиграл. Черепу что, он как закинется своей «крупкой», так ему все по фигу. А вот вломить может по полной. Может, смыться, пока не поздно?

      Как тут тихо. Будто не в Москве, а в этой… как ее… Сахаре. Даже птиц нет. И крыс. И вообще.

      – Тряпки взяли?

      – Че?

      – Тряпки. Мельница говорил, он сюда прошел с тряпкой на голове. Наширялся и прошел.

      – Мельница?

      Так вот откуда заявился Мельница. Болтливый парень, вдруг притащивший в банду сумку с серебряными браслетками… Неужели тут нашел?! Шакал по-новому глянул на стены, все в какой-то черно-зеленой слизи, на обгоревшие остатки цехов. Где-то тут их ждало богатство. Может, даже вот тут, за той упавшей стенкой. Груда кирпичей, бетон ломаный… шевелится…

      Шевелится?!

      Шакал облился холодным потом – стена поднималась. Сама по себе.

      – Динамит, смотри!

      Может,